Славка неуютно заерзал на своем кресле под многочисленными взглядами коллег, но рта мудро не раскрыл: помнил ее свежую угрозу и, прекрасно зная суровый нрав обоих Цетишей, справедливо полагал, что вопрос был чисто риторическим.

– Так вот, – невозмутимо продолжила Ева неестественно спокойным голосом и властно оглядела изменившиеся лица людей. – Выход из положения есть. Один. Небольшой. Крохотный шанс, что нам удастся остановить эту лавину вампиров. Единственный вариант, который представляется мне логичным и правильным.

– Ева? – в ужасном подозрении вскинулся Кирилл Сергеевич. – Ты что задумала?

Она сделала вид, что не услышала.

– Полагаю, вы обратили внимание на тот бесспорный факт, что за последний месяц активность одиночек в Москве резко упала, тогда как в остальных регионах, напротив, значительно возросла? Вижу по глазам, что заметили. Хорошо, тем легче будет поверить. Не буду засорять ваши головы подробностями, просто поверьте на слово: это – МОЯ работа.

– Подтверждаю, – снова негромко вставил Край, но в полной тишине услышали все.

– ЕВА!

Эмиссары взволнованно зашевелились, кто-то приподнялся со своего места, чтобы возразить, кого-то уже распирало oт желания возмутиться поломанным ходом привычного течения Круга, кто-то открыл было рот…

Колючка все так же холодно посмотрела, и вопросы отпали сами собой. Люди зябко поежились, приметили хищные алые огни в ее ярко голубых глазах, которые внезапно потеряли всякое сходство с обычными человеческими, крепко задумались и молча опустились обратно на стулья. Кажется, начинали что-то понимать. Она удовлетворенно кивнула и, смутно ощущая вьющиеся вокруг людских голов полупрозрачные нити, до ужаса похожие на алые поводки крашей, только побледнее, легко подтолкнула их, чтобы проверить неожиданную догадку.

Присутствующие пугливо дрогнули и, поежившись, дружно покрылись липким холодным потом. Вдруг отчего-то показалось, что ледяным ветром обдуло виски, в груди испуганной птицей забился совершенно иррациональный страх, а ноги стали ватными и начали мелко вибрировать, будто стояли на краю бездонной пропасти. Правда, всего лишь на мгновение. Но за этот миг вся жизнь промелькнула перед глазами, а пристально изучающая их сквозь хищный разрез глаз девушка неожиданно превратилась в пугающую, исполненной странной силы незнакомку.

– Замечательно, – усмехнулась Колючка. – Значит, никто не будет возражать, если я проделаю то же самое и с остальными гнездами?

Кирилл Сергеевич глухо застонал. Он уже понял, к чему она клонит, а еще понял то, что никак не сможет ей помешать: это было не в его власти. Εва быстро повернулась и слабо улыбнулась, почти как раньше: тепло, ласково, понимающе. Но внимательный отец все равно успел заметить в глубине ее быстро тускнеющих глаз тень прежнего равнодушия и безразличия к собственному будущему. Того самого, что так пугало его последние три недели.

Ева быстро кивнула.

– Ты прав, папа, но у нас нет выхода. Ты сам говорил: только я могу это сделать. И я это сделаю. Те гнезда, что остались в Москве, еще действуют. Просто крепко уснули… думаю, ты понимаешь, о чем речь. Но теперь я знаю, как их уничтожить.