– Ты можешь погибнуть!

Она ненадолго задумалась.

– Да, – ответила, наконец. – Но здесь ты ничего нe изменишь. Или я, или все остальные… Клан – превыше всего.

Молчаливая Ирнасса вздрогнула всем телом и судорожно сглотнула, а потом умоляюще посмотрела на напрягшегося, как тигр перед прыжком, кнеши, беззвучно требуя, настойчиво упрашивая, едва не упав на колени: молчи! Не время еще!

Кирилл Сергеевич словно не заметил: настороженно и пристально изучал все ещё бледное от пережитого, исхудавшее, посеревшее, но пылающее внутренней силой лицо дочери, которая собиралась взять на себя так много. Очень много. Даже больше, чем требовалось.

– Дай мне слово, что не поддашься им! – потребовал вдруг отец странно окрепшим голосом. – Обещай, что вернешься обратно! Ева! Дай слово, что не погибнешь!

– Я постараюсь.

– НΕТ! Обещай мне!

– Хорошо, клянусь, – легко пообещала Колючка, независимо пожав плечами. – Теперь ты позволишь мне занять место моей матери? Позволишь сделать то, что я должна? То, ради чего вернулась? Папа? Ирнасса?

– Да, – прошелестела реиса. – Я не буду возражать: оно твое по праву рождения.

Отец молча опустил голову, лихорадочно выискивая подвох. Что-то не так! Что-то было не так! Она слишком легко согласилась!! Чересчур легко, насколько он ее знал! Но реиса не посмеет солгать, тем более – на Круге. Ни одна из Старшего Клана не станет позорить свой род недостойными словами. Ирнасса, вон, не смогла. Значит, можно верить и Еве. Только отчего же так неспокойно у него на сердце? Отчего вдруг стало так страшно?

– Отец? Ты не станешь мне мешать?

Нет, не станет, не сможет просто… Он тяжко вздохнул.

– Что тебе потребуется?

Колючка тонко улыбнулась, отчего у него в груди и вовсе что-то оборвалось, и бодро, словно давно готовилась, отчеканила:

– Самолет. Карта альпинистского маршрута до вершины Эвереста. Машина до первой базы. Снаряжение. Теплая одежда и паек на два дня. Тоже на двоих: я беру с собой Витора.

И легкомысленно улыбнулась:

– До встречи, папа!

Глава 16

Величественные снежные вершины поражали воображение. Οгромные, блистающее, ослепительно белые. Взмывающие на недосягаемую высоту. Холодные. Неприступные. Смертельно опасные. И невероятно красивые. Они острыми шпилями возносили гордые верхушки к прозрачному до тошноты небу и, словно вызов этому миру, сверкали на ярком солнце своими снежными шапками, заставляя болезненно щуриться и прятать глаза за темными линзами очков. Α ночью возвышались хмурыми темными громадами над головами безумцев, осмелившихся в своей несусветной наглости потревожить их покой в абсолютно не подходящее для прогулок время суток.

– Почему ты не взяла с собой Кота? – пропыхтел над ухом Охотницы прерывающийся голос. – Или Края? Α ещё лучше – карнеши? Χотя бы одного? Ингвар бы охотно пошел с нами.

Ева подняла голову и наткнулась на два неистово горящих алых бриллианта.

– Потому что, во-первых: Кот с бригадой гораздо нужнее в Москве… особенно на тот случай, если мы не справимся… во-вторых: Краю лучше дожидаться внизу, держа наготове грелки, и следить заодно, чтобы наши шмотки не сперли (у нас – сам знаешь: только отвернулся и все, свиснут вместе с машиной). Наконец, в-третьих: ты не унесешь на себе двоих.

Витор возмущенно фыркнул и немедленно подавился липким снегом, навязчиво пытавшимся забить в ноздри, уши и опрометчиво раскрытые рты, но все равно недовольно пробурчал:

– Подумаешь… пешком бы добрались. Не маленькие.