– Безусловно, не перина! – снисходительно разъяснил Темин. – Поле, оно от тока получается, понял? А у них там токи будь здоров! Как шибанет, никакого тебе крематория не потребуется!.. Слушай, а его нашли? – вдруг спросил он. – Этого, который провалился? Живой? Чего рассказывает?

– Нашли, а как же! – заверил Линьков. – Живой. Говорит, позавчера погода отличная была, хоть загорай!

– Ну‑у! Это я и сам знаю, что позавчера было! Он бы мне про послезавтра рассказал! Открыл бы, к примеру, какой номер по лотерее «Москвича» выиграет…

– Если ты будущим так сильно интересуешься, могу кое‑что тебе открыть,

– сказал Савченко. – Линьков завтра в отпуск идет!

– Ну, неужели? – возопил Темин. – Кончил, значит! А, Линьков? Что же ты молчишь? Рассказывай!

– Да я уж рассказывал… – попробовал возразить Линьков. – Ивану Михайловичу я все рассказывал, даже язык опух.

– А нам‑то? – взвыл Валентин. – Товарищам по работе! В порядке обмена опытом!

Линьков тяжело вздохнул и принялся излагать на популярном уровне историю своих приключений в дебрях хронофизики. Время от времени он поглядывал на своих слушателей и с удовлетворением убеждался, что вид у них обалдевший.

– …Ну вот, значит, пожал я ему руку и спросил: «А как там – у вас! – Коновалов поживает?» – сказал он в завершение, специально для Валентина.

– Это где же «у них»? – помотав головой, спросил тот. – Во вчерашнем дне, что ли?

– Как это – во вчерашнем? – с деланным удивлением ответил Линьков. – Все ты, Валентин, перепутал. Я ж тебе только что объяснил, что он к нам с другой мировой линии пожаловал, из другого мира… Мир этот такой же, как наш, только события там происходили немного другие…

– Туманно ты очень излагаешь… – вздохнул Темин. – У Эдика я все понимаю, а у тебя даже что знал, и то перестал понимать. Прыгают эти твои Левицкие и Стружковы как угорелые, аж зло берет! Хорошо, хоть одного кокнули! – злорадно заявил он вдруг. – Допрыгался!

– Дошел ты, Валя, – огорчился Савченко, – уже радуешься, что человека кокнули…

– Нет, вы в меня хоть стреляйте, – энергично заявил Темин, – а я не понимаю, откуда этот второй Левицкий взялся! Он же умер! Его вскрывали! Это что же будет, если покойники вскакивать начнут?! Никакая прокуратура не справится!

– Серый ты человек, – укоризненно сказал Линьков. – Умрешь вот от серости, и даже вскрытия не потребуется, чтоб определить, от чего умер. Я же говорил – из будущего он! Как только он в прошлое попал, так от своего двойника полностью отделился, стал самостоятельным – вот и остался жив… Понял?

Валя вникал, напряженно морща лоб.

– Ни черта я не понял! – признался он наконец чистосердечно. – Вроде тараканов…

– Каких тараканов? – неимоверно изумился Савченко.

– Двойники эти… – Темин неопределенно и брезгливо пошевелил пальцами в воздухе. – Ползают во все стороны, а где который, не разберешь… Ну ее, эту науку! Недаром Эдик к нам переходить собирается.

– Как же он может переходить, – укоризненно заметил Савченко, – когда, сам знаешь, на нем весь институт держится? Неужели мы допустим, чтобы такое ценное научное учреждение рухнуло из‑за того, что твой Эдик проявляет безответственность! Да ты что, Валентин!

Валентин временно онемел, потрясенный этими справедливыми упреками, а Савченко обратился к Линькову:

– Слушай, Александр, ты‑то как во всем этом разобрался? Неужели же сам?

– Где там… Целая бригада хронофизиков меня вытаскивала, а то конец бы мне! Это я сейчас такой герой… Ты бы на меня вчера посмотрел! В голове сплошная каша, версии – одна другой путаней…

– Ничего удивительного, – сочувственно сказал Савченко.