– Чиун, – шепнул Римо, силясь подползти к старому корейцу. – Если уж суждено умереть, пусть он умрет подле человека, который однажды вернул его к жизни. Но Римо не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Не мог даже оторвать головы от пола.

Он закрыл глаза, не в силах вынести вида гордого лица Чиуна, понемногу уступающего смерти.

А потом услышал голос.

Тот не шел извне, а рождался где то в глубине его сознания. И был не столько голосом, сколько импульсом, несущим с собой резкий запах Богини – резкий и надоедливый. Римо подумал было, не пахнет ли то его обожженная плоть, но невыносимая боль и убежденность в том, что Чиун умирает, заставили его признать очевидное: Кали находилась внутри него, следила за ним и насмехалась. А потом заговорила с ним – как говорила за две тысячи лет до того с Мастером Лу.

– Твое наказание только начинается, – произнес голос, сопровождаемый смехом – высоким и звонким, словно позвякивало множество крошечных колокольчиков. – Я вернула ее тебе, потомок Лу, – сказал этот голос. – Та же самая женщина, но в другом теле. Так же, как и женщина Лу, она рождена, чтобы подарить любимому мгновение счастья. И обеих я быстро забрала к себе.

В голосе больше не звенели колокольчики – теперь в нем был металл.

– Ты мог бы любить меня, как любил в свое время Лу. Мог бы служить мне. Но ты предпочел умереть. И ты умрешь – как твоя женщина и как старик. Но ты будешь умирать дольше – здесь я превзойду сама себя.

Римо с усилием открыл глаза. Голос умолк. Чиун неподвижно лежал на боку. Он сдался. Ждал, что Римо спасет его, но Римо в очередной раз предпочел закрыть глаза.

– Нет, ты не убьешь его, – сказал Римо, делая отчаянную попытку подняться на колени.

Но тут поток невидимой энергии мощным ударом сотряс его грудь. Римо почувствовал во рту вкус желчи, но, пошатнувшись, все же удержался на ногах.

– Может, я и заслуживаю наказания, – прошептал он. – Может, заслуживал и Лу. Может, даже Айвори. Но Чиуна ты не получишь.

Римо выпрямился во весь рост. Боль в руке не унималась, голова кружилась, он был весь в поту. Ноги не двигались, но он все же стоял, зная, что никогда больше не опустится он на колени перед Кали.

– Фальшивый герой, – снова послышался голос. – Ты слаб, и учитель твой слаб. Все вы ничто передо мной!

– Но больше я не склоню головы, – возразил другой голос. Он был еще очень тих, зарождаясь где то в стороне от сознания Римо, но все же звучал, и Кали слышала его.

– Нет, склонишь.

Резкая боль пронзила его живот. Изо рта и носа брызнула кровь.

Но Римо устоял.

Кусочек расплавленного серебра вновь, зашипев, обратился в кипящую жидкость, обжигающую пальцы.

Римо продолжал стоять.

Теперь боль добралась до ушей – их, казалось, проткнули двумя раскаленными проволоками. Голову разрывал нечеловеческий визг, словно тысячи сирен включились одновременно.

Но Римо все же стоял, умиряя невыносимый шум своей волей. Сила возвращалась к нему. Подняв высоко голову, он твердо посмотрел в злобные глаза Богини.

– Ты не Лу, – произнес голос.

– Конечно, нет, – холодно ответил Римо, голос его отчетливо прозвучал в тишине комнаты.

– Но у тебя его дух.

– Не только его, – возразил Римо.

– Кто ты? – пронзительный голос, не нарушающий тишины комнаты, терзал его уши, как вопли профессиональной плакальщицы.

И он ответил голосом, идущим из дотоле неведомого уголка его существа. Голос произносил слова, которые были новостью для самого Римо, изрекая древнее пророчество Синанджу.

– Я – земное воплощение Шивы, Бога Разрушения – Дестроер, несущий смерть и ниспровергающий миры! Мертвый тигр снова на ногах, благодаря Мастеру Синанджу.