Бен Cap Дин остановился, осмотрелся и увидел у подножья статуи четыре больших корзины, обмотанные желтыми румалами, изрядно уже засаленными и помятыми.

– Убивай! – вскричали ученики, увидев его.

– Убивай из любви к Кали!

Бен Сар Дин ступил на помост перед статуей и воздел руки.

– Слушайте, слушайте! – вскричал он.

Но толпа безумствовала.

– Я ваш святой и хочу вразумить вас: вы живете неправильно.

Голос его дрожал от волнения, и он тревожно оглядывался по сторонам, боясь, как бы сосуд для благовоний не полетел ему в голову. Видя, что опасения не подтвердились, Бен Сар Дин продолжал более уверенно:

– Кали не желает, чтобы вы постоянно убивали. Не количество ей нужно, а качество. Особенно сейчас, когда каждый день сообщения о новых смертях украшают первые страницы газет. Очень скоро гнев властей падет на ваши головы.

Но стоящая перед ним толпа продолжала скандировать все те же призывы. Некоторые ученики выступили вперед – Бен Cap Дин дрогнул и попятился, но те всего лишь направились к огромным корзинам перед статуей и сняли покрывала.

– Я ваш Святой, – прокричал Бен Сар Дин, – внимайте же мне.

Толпа примолкла.

Краем глаза Бен Cap Дин уловил голубовато серебристый блеск, излучаемый содержимым корзин. Те были доверху наполнены драгоценностями, а фоном служили зелененькие доллары.

– Конечно, Святой, – сказала Холли Роден, – мы внимаем твоим мудрым речам.

– Ну, гм...

Бен Сар Дин взял в руки бриллиантовый кулон. Не меньше пяти каратов, прикинул он.

– Говори, Святой. – Зал сотрясался от их крика. Среди прочего в корзинах было примерно с полдюжины отличных сапфиров.

– Я... гм... – И рубины тоже есть, отмечал он, роясь в корзинах. Цена их стремительно росла. Рубин в два карата подчас стоил больше, чем бриллиант в два карата. – Я... Гм...

– Мне кажется, я могу сказать несколько слов от имени Святого, – произнес О.Х. Бейнс, выходя из за перегородки, отделяющей молельный зал от офиса. Большими пальцами он оттянул подтяжки и широко улыбнулся, обнажая зубы. Улыбка светилась искренностью и радушием. – Наша старая добрая Сардинка всего лишь хочет сказать, что вы, черт возьми, отличные ребята.

Собравшиеся весело зашумели.

– И маленькая леди с большим количеством ручек не может не оценить этого.

– Да здравствует Главный фанзигар!

– Убивай для Кали!

– Как то я сказал нашей старой доброй Сардинке... – начал было О.Х. Бейнс, но ему помешали.

– Он здесь! Он пришел!

Бен Сар Дин, не понимая, что происходит, сунул на всякий случай в карман несколько крупных драгоценностей.

– Кто? – вскричал он. – Где?

– Здесь! – вопила Холли. – Он пришел. Возлюбленный Кали. Он пришел.

– Ах, вот оно что, – уже спокойнее проговорил Бен Сар Дин, глядя на двери ашрама и одновременно запихивая в другой карман еще несколько драгоценностей, а также доллары.

В дверях стоял высокий худощавый молодой человек в черной спортивной рубашке. Запястья у него были на диво мощные. Измученное лицо, в глазах – безнадежное отчаяние. Спроси сейчас, как его имя, он ответил бы, что раньше его звали Римо Уильямсом.

– Да здравствует Возлюбленный Кали! – скандировали душители, падая перед ним на колени.

Римо двинулся вперед на негнущихся ногах.

– Он принес румал, – пронеслось по залу.

Римо нервно теребил в руках взятое им в мотеле полотенце.

В толпе людей стоял, прислонившись к колонне, О.Х. Бейнс. Римо вспомнил, что видел уже это лицо, но сейчас оно для него ничего не значило – он продолжал идти вперед.