|
- Не теряй из виду эту барышню... Если она войдет в свой номер, стой у двери... Гардеробная. Большое зеркало повернулось на шарнирах, перед комиссаром и директором открылась узкая лестница. Сразу кончилось все - позолота, сочная зелень декоративных растений, изящество и оживление. Снизу тянуло кухонными запахами. - Эта лестница ведет на все этажи? - Да. И таких у нас две: обе идут от подвалов до мансард... Но только хорошо зная дом, можно пользоваться ими. На этажах, например, надо отворить в коридоре узенькую дверь, такую же, как и все другие двери, только без номера - ни одному клиенту никогда и в голову не придет... Было около одиннадцати часов. Теперь уже не пятьдесят, а, пожалуй, сто пятьдесят человек копошилось в подвалах - одни в белых поварских колпаках, другие во фраках официантов, третьи в фартуках, какие носят слуги, приставленные к винному погребу; много было женщин, подобных "трем толстухам" Проспера Донжа, исполнявшим черную работу... - Пожалуйте сюда... Только осторожнее, а то можете запачкаться или поскользнуться... Коридоры тут узкие... Сквозь стеклянные перегородки все наблюдали за директором, а главное за полицейским комиссаром. Жан Рамюэль подхватывал, можно сказать, на лету талоны, которые ему подавали, и мгновенно проверял взглядом содержимое подносов. Всех неприятно озадачивало появление полицейского, стоявшего у раздевальни. Доктор, очень еще молодой человек, которого предупредили о прибытии Мегрэ, поджидал его, покуривая сигарету. - Закройте дверь... Труп лежал на полу среди металлических шкафов. Доктор, выпустив колечко дыма, сказал вполголоса: - Вероятно, ее схватили сзади... Она недолго отбивалась... - И труп не тащили по полу!.. - добавил Мегрэ, разглядывая черное платье умершей... - Никаких следов пыли... Или преступление совершено здесь, в раздевалке, или же убитую перенесли сюда - вероятно, два человека: одному трудно было бы ее пронести через этот лабиринт узких коридоров... В шкафу, где был обнаружен труп, нашли сумочку из крокодиловой кожи. Комиссар открыл сумочку, достал оттуда револьвер и, проверив, поставлен ли он на предохранитель, сунул его себе в карман. Больше ничего важного в сумочке не оказалось: только носовой платок, пудреница и несколько кредиток, около тысячи франков. За дверью гудел человеческий улей. Без передышки двигались подъемники для блюд, непрестанно звенели звонки, сквозь стеклянную перегородку кухни видно было, как там ворочают тяжелые медные кастрюли, насаживают на вертела по десятку цыплят. - Не надо ничего трогать, пока не приедут из прокуратуры,предостерег Мегрэ. -Кто обнаружил труп? Ему указали на Проспера Донжа, чистившего кофеварку. Мегрэ увидел высокого рыжеволосого человека, огненно-рыжего, как говорится, по виду лет сорока пяти - сорока восьми. У него были голубые глаза и изрытое оспой лицо. - Давно он у вас? - Пять лет... Раньше служил в "Мирамаре", в Каннах. - Серьезный человек? - Вполне серьезный. Стекло отделяло Донжа от комиссара. Сквозь это стекло взгляды их встретились. И сразу кровь прихлынула к щекам буфетчика кафетерия - как у всех рыжих, у него была очень нежная кожа. - Простите, господин директор... Господина комиссара Мегрэ просят к телефону... - выскочил из своей клетки счетовод Жан Рамюэль. |
