Порываясь хоть как-то успокоить его, она обняла его за талию.

— Ты сделал все, что мог.

— Видать, не все, коли ничего не вышло.

Она откинулась назад и отвела прядь волос с его лба.

— Нет. Ты сделал все, что было в твоих силах, — сказала она твердо. — Это Господь может передвигать горы, поворачивать реки вспять и влиять на помыслы королей. Но ты просто человек. И ты не безупречен, знаешь ли.

Он насупился и попытался высвободиться, но она не отпустила его.

— Ну, спасибо за напоминание. А то я вообразил, что одержал великую победу.

— Думаешь, если стараться быть во всем безупречным, это вернет тебе Питера?

Удар меча не поразил бы его сильнее. Он раскрыл рот. Взгляд его сделался отрешенным, словно он увидел перед собой искалеченное тело брата и заново пережил момент его гибели. Больше жизни он хотел повернуть время вспять и спасти его.

Она дотронулась до его щеки, и его взгляд постепенно прояснился.

— Тебе не обязательно быть безупречным. Ты жуткий упрямец, но я люблю тебя таким, какой ты есть.

Вместо ответа он взял ее лицо в ладони, и его родные, горячие губы накрыли ее рот. Целуя его, она уловила в его настроении нечто незнакомое. Какое-то странное отчаяние, привкус печали сродни той, что звучала в балладах о его родине.

Когда он, наконец, оторвался от нее, она посмотрела ему в глаза и не нашла в них ответов на вопросы, которые рвали ей сердце.

Я заступила слишком далеко? Ты хочешь, чтобы мы были вместе? Хочешь, чтобы мы поженились?

А если узнаешь обо мне правду?

Но тот, кому никогда не приходилось лезть за словом в карман, молчал.

В коридоре послышались чьи-то шаги, и они отошли друг от друга. Он взъерошил ее волосы — совсем как в былые времена, когда она была Маленьким Джоном.

— Пусть его величество тысячу лет после смерти гниет в чистилище. Может, тогда он поймет, каково приходится нам, простым смертным.

И как теперь сознаться в том, что они с Ричардом — кровные родственники?

— Собирайся. Нам пора. — Настроение его снова переменилось. — Чем раньше мы выедем, тем скорее вернемся в Кембридж. И тем быстрее я разберусь с делами до своего отъезда.

Ее пробрала неприятная дрожь.

— До отъезда куда?

— На север. Я должен сам отвезти выкуп.

— Но почему именно ты? — Все ее страхи выплеснулись наружу в этом раздраженном восклицании. Она еще не успела повидать маленького племянника, не сообразила, что сказать матери, не придумала, как им с Дунканом быть дальше. Ехать в забытую богом северную глухомань, да еще зимой… — Ректор не разрешит тебе так долго отсутствовать. А мне назначен экзамен у магистра грамматики.

Он как-то странно взглянул на нее, и она похолодела. Что это, что такое появилось в его глазах? Сожаление? Жалость? Печаль? Предчувствие чего-то страшного и необратимого обрушилось на нее словно удар, от которого нельзя было увернуться.

— Дело такое, милая. Я уезжаю один. И я не вернусь.

Глава 20

Она замерла, словно оглушенная, и Дункан мысленно проклял себя. Нужно было как-то подготовить ее, смягчить удар. Начать издалека, как при разговоре с ребенком. Но Джейн приучила его говорить с собой откровенно, и переучиваться было поздно.

— Почему? — пролепетала она. Растерянность в ее взгляде боролась со страхом.

Казалось бы, простой вопрос, но не так-то просто на него ответить.

— Я отвезу все, что удалось собрать, и буду молиться, чтобы тюремщики отца удовлетворились этой суммой. А если ничего не выйдет, попробую обменять его на себя самого.

Растерянность исчезла из ее глаз.