|
Она была худа и в плохой физической форме, как все девушки ее возраста, которые живут в Париже, не соблюдая гигиены. Почему мне подумалось, что у нее наверняка грязные ноги? - У вас нелады с юстицией? - Непременно будут. Она была довольна, что удивила меня, и, уверен, нарочно закинула ногу на ногу, приоткрыв их выше колен. Косметика, которую она освежила в ожидании приема, была кричащей и неумелой, как у проститутки последнего разбора или недавно приехавшей в Париж служаночки. - Стоит мне вернуться к себе в гостиницу, если только это произойдет, меня возьмут; не исключено, что постовым уже розданы мои приметы. - И вы хотели повидаться со мной до этого? - А то! После было бы слишком поздно. Я ничего не понимал и невольно заинтересовался. Этого она, несомненно, и добивалась: недаром же я перехватил беглую улыбку на ее тонких губах. - Полагаю, вы невиновны? Она безусловно читала отзывы обо мне, потому что ответила в тон: - Будь я невиновна, меня бы здесь не было. - За какое правонарушение вас разыскивают? - За разбой. Она произнесла это слово просто и сухо. - Вы совершили вооруженное нападение? - Оно ведь называется разбоем, верно? Я поудобней устроился в кресле, приняв свою обычную позу: левая рука подпирает подбородок, правая небрежно чертит в блокноте слова и закорючки, голова чуть наклонена вбок, большие глаза безучастно вперяются в клиентку. - Рассказывайте. - Что? - Все. - Мне девятнадцать... - Я дал бы вам семнадцать. Я брякнул это нарочно: хотел неизвестно зачем задеть ее. Конечно, я мог бы сослаться на своего рода антагонизм, возникший между нами с первой же встречи. Она бросала вызов мне, я - ей. В ту минуту могло еще казаться, что шансы у нас равны. - Родом я из Лиона... - Дальше. - Мать у меня ни домохозяйка, ни фабричная работница, ни проститутка. - Почему вы так говорите? - Потому что обычно так именно и бывает, верно? - Читаете народные романы? - Только газеты. Мой отец-учитель, мать до замужества служила на почте. Она ждала ответной реплики, но ее не последовало, от чего посетительница несколько смешалась. - До шестнадцати я ходила в школу, получила аттестат и год работала в Лионе машинисткой автодорожной компании. Я счел за благо промолчать. - В один прекрасный день я решила попытать счастья в Париже и убедила родителей, что по переписке нашла себе место. Я по-прежнему молчал. - Вас это не интересует? - Продолжайте. - Я приехала сюда, не имея работы, и сами видите, выкрутилась, раз уж жива до сих пор... Вы даже не спросите, как я выкручивалась? - Нет. - А я все-таки скажу. Всеми правдами и неправдами. Я не моргнул глазом. - Всеми! Понимаете, всеми! - настаивала она. |
