|
Каждое утро повторялась одна и та же комедия. Он с отвращением смотрел на бутылки. В этот час лицо его было опухшим, веки красноватыми. Лили ждала, улыбаясь, держа в руке стакан и полотенце. - Виски? - Нет. Тони, по-прежнему развалясь на диванчике, тоже глядел на Владимира. А вице-мэр стоял теперь спиной к застекленной двери. - Ну ладно! Виски так виски! Он закурил и посмотрел на Тони, не находя нужным поздороваться с ним. К чему это, когда и так видишься потом целый день? Затем бросил взгляд в окно, на яхту, видневшуюся в конце мола. - Блини выходил? - Не видал. Владимир вошел в кухню, где Полит ставил на огонь картошку, открыл стенной шкаф, взял оттуда банку свежезасоленных анчоусов и вытащил пальцами две-три рыбки. - Поздно лег? - спросил Полит. - В четыре.., пять.., уже не помню. - Гости? - Друзья из Марселя, вечером уезжают. Он снова примостился у стойки и жевал анчоусы, даже не стряхнув с них соль, иногда запивая их глотком виски. Порой вздыхал, поглядывая на белую яхту. Виие-мэр тоже вздыхал, погода его угнетала. - Пора мне пойти одеться, - заявил он. Это он повторял уже в третий раз, но у него все не хватало духу выйти из кафе и перейти в соседний дом. Не двигаясь с места. Тони воскликнул: - Э! Вот и Блини! С яхты спустился человек, одетый, как и Владимир, в белые полотняные брюки и черный дождевик, на голове у него была фуражка с золотым гербом. Он нес в руке продуктовую сумку и шел торопливой походкой, подняв воротник, спрятав в него подбородок. На какое-то мгновение Блини шагнул в сторону, чтобы заглянуть в окно кафе, увидел Владимира и снова двинулся к рынку. - Не скучает он, должно быть, с девчонкой-то! - проговорил вице-мэр. Владимир промолчал. Даже не подумав расплатиться, он набросил на плечи дождевик и пошел к “Электре”. Остальные посетители ничего и не заметили, подумали, что Владимир всегда такой по утрам. За те годы, что он был капитаном “Электры”, они успели к нему привыкнуть. Лили, не задумываясь, налила ему виски, хотя он и утверждал, что пить не будет. И теперь они полагали, что он недолго пробудет на борту и вернется выпить еще стаканчик, после чего только и развеется его утренняя горечь. Но никто из них толком ничего не знал. Снова погрузились они в унылое созерцание дождя, следя за Владимиром, который приблизился к яхте, поднялся по сходням и наконец исчез в носовом люке. - Неплохо устроился в теплом местечке... - вздохнул Тони-рыбак. - Не скажи, иной раз не захочешь быть в его шкуре, - возразил вице-мэр, подумывая уже, не пора ли идти одеваться. Лили покончила со стаканами и теперь протирала полированные столы, потускневшие от сырого воздуха. Кафе Полита не было трактиром для рыбаков, но не было и рестораном для туристов. Однако напоминало оно и то, и другое. Полит сохранил в целости прежнюю длинную оцинкованную стойку с сифоном и краном для пива и кассой в углу. Пол был, как и раньше, вымощен красными плитками, на прованский лад, но теперь тут стояли красивые деревенские столы темного дуба, стулья с плотными соломенными спинками, а на окнах висели занавески в мелкую клеточку. - Лили! - крикнул Полит. - Сбегай купи полфунта сала... - Можно взять ваш дождевик? - спросила девушка у Тони и побежала к лавкам, окружающим церковь и кинотеатр. |
