14

Рождество и Новый год пролетели, едва оставив морщинку на ткани повседневной жизни.

Шарлотта была в Фениксе, отмечая праздники с детьми и внуками. Мы с Генри провели вместе рождественское утро и обменялись подарками. Генри подарил мне шагомер и наушники “Сони», чтобы я могла слушать радио во время утренней пробежки.

Для него я нашла старинный таймер, в виде яйца, высотой пятнадцать сантиметров, оригинальное устройство из стекла и олова, с розовым песком внутри.

Чтобы его включить, нужно поставить рычажок таймера в верхнее положение. Когда песок просыпется сверху вниз, верхняя часть переворачивается, и звонит крошечный колокольчик.

Еще я подарила Генри «Новую полную книгу о хлебе» Бернарда Клэйтона.

К двум часам Вилльям и Рози присоединились к нам для рождественского обеда, после которого я вернулась домой и хорошенько выспалась.

В Новый год я была дома и читала книгу, счастливая, что никуда не поехала, рискуя жизнью и конечностями на дороге, полной пьяных.

Должна признаться, что в Новый год я нарушила свое решение по поводу вредной еды и наслаждалась оргией гамбургеров с сыром (два) и большим количеством жареной картошки, политой кетчупом. Я сохраняла шагомер присоединенным к своему телу, пока ела, и обещала пройти в этот день десять тысяч шагов, что, я надеялась, зачтется в мою пользу.

Я начала первую неделю 1988 года с пятикилометровой пробежки в шесть утра, слушая радио. Потом я приняла душ и позавтракала.

В офисе я достала свою верную пишущую машинку «Смит-Корона» и сочинила объявление в газету «Санта-Тереза Диспэтч», обозначив свой интерес к свидетелю столкновения двух машин, случившегося в четверг, 28 мая 1987, примерно в 15.15. Я включила несколько деталей, которые мне были известны, например, возраст мужчины: от пятидесяти до шестидесяти, что было только догадкой. Рост и вес я описала как средние, упомянула белые волосы и его коричневую кожаную куртку и черные кожаные ботинки на шнурках.

Я не дала свое имя, но напечатала номер телефона и просьбу помочь.

Покончив с этим, я позвонила Фредриксонам, надеясь договориться о встрече с Миллардом, чтобы обсудить аварию. Телефон звонил бесконечно, и я собралась уже положить трубку, когда он ответил.

— Мистер Фредриксон! Я рада, что вас застала. Это Кинси Миллоун. Я заходила к вам и разговаривала с вашей женой пару недель назад, и она сказала, что я должна позвонить, чтобы договориться о встрече с вами.

— Я не хочу этим заниматься. Вы уже поговорили с Глэдис.

— Поговорила, и она мне очень помогла. Но есть только пара вопросов, которые я бы хотела обсудить с вами.

— Каких?

— У меня сейчас нет моих записей, но я могу принести их, когда приду. Среда на этой неделе вас устроит?

— Я занят…

— Ну, тогда в следующий понедельник, через неделю. Я могу прийти к двум.

— У меня планы на понедельник.

— Тогда назовите день, когда вам удобно.

— Лучше в пятницу.

— Хорошо. Пятница на следующей неделе, это будет пятнадцатое. Я отмечу в своем календаре. Увидимся в два. Большое спасибо.

Я отметила дату, радуясь, что мне не придется беспокоиться об этом еще десять дней.

В 9.30 я позвонила в «Диспэтч» по поводу объявления, и мне сказали, что оно появится в среду и будет повторяться в течение недели.

Сразу после столкновения Мэри Беллфлауэр помещала подобное объявление с отрицательным результатом, но я решила, что стоит попробовать еще раз.

После этого я дошла до копировального заведения возле здания суда и напечатала сотню листовок с описанием мужчины и выражением надежды, что у него есть информация о столкновении двух машин такого-то числа.