-  Что же, вас совсем не удивляет наше появление?

    -  Э-э, милка, - хмыкнула ведьма, покрывая голову темным платком. - Я такого навидалась уже, черта лысого и того видала, что дивиться своей родне, хотя бы и из будущего… Кстати, эти два оглоеда, ай тоже наши?

    Я кивнула:

    -  Мои двоюродные братья. Только Полина нам не родственница, она случайно попала…

    -  Я человек посторонний, - поддакнула Полли, грызя соленый огурец, - в случае чего понятой могу выступить.

    С полатей послышался хриплый кашель, потом что-то заскрипело, и к нам спустился высокий худой мужчина. Выглядел он неважно - лицо бледное, под глазами синяки; сам еле двигается…

    Шаркая ногами и держась за бок, мужчина (судя по всему, это и был Янко-литвин, Вийкин муж) заковылял к двери.

    -  Ты куда? - вскинулась Вийка, засверкав глазами.

    -  До ветру я…

    -  От убогий же! Да тебя ж унесет этим ветром… Давай ведро принесу!

    -  Что ты, Виюшка…

    Подскочив со скамьи, Вийка бросилась к мужу. Вместе они вышли в сени. Мы деликатно притворились, что ничего не слышали.

    Варвара вздохнула, выдыхая колечко дыма:

    -  И вправду убогий… Хорошо ему бока-то наломали; прости господи. Уж с год лечим травами да заговорами, никак не отойдет. Эх, жалко Ханна, сестра моя, померла. Вот та хорошо травами лечила, покойников у смерти отымала. А у Вийки этого нету, да и я не умею. А Ханна, та - да, та много чего умела. Эх, рано к Господу-то она отправилась. Только-только ей сто лет справили, ей еще бы жить да жить… Когда ж она преставилась? - Бабуля принялась деловито высчитывать что-то на пальцах. - Ага, аккурат когда моя девка Польку нам подкинула, тому уж лет двенадцать.

    Я уже ничему не удивлялась. Просто предпочла не думать о том, сколько же лет самой Варваре, если ее столетняя сестрица преставилась двенадцать лет назад. Читала я про эту Ханну - действительно, она была одной из самых сильных травниц в роду. После нее осталась куча таких невообразимых рецептов, что приходилось только диву даваться, как она лечила такими зельями. Но лечила же…

    Из темного угла послышался хрипловатый, но явно детский голос:

    -  Не двенадцать… Я бабку Ханну еще помню.

    Ляпа подавился куриным крылышком:

    -  Че за засада?

    На лавку рядом с Сюнневе взгромоздилось странное существо. Существо было одето в просторную рубаху, длинные вязаные носки и вид имело настороженный. Я открыла рот от удивления - вот уж не думала, что в нашем роду когда-то, могли родиться такие… Юная ведьмочка, еще настолько маленькая и угловатая, что не сразу поймешь - мальчик это или девочка, имела внешность для рода самую нетипичную. Она была смуглой, черноволосой и черноглазой. Причем глаза были именно черными, а не какими-нибудь темно-карими. Остановив на мне блестящий угольно-черный взгляд, девочка мотнула головой (из-за ворота выскочили две темные косицы) и спросила:

    -  Ба, они че, все сожрут или ты и меня покормишь?

    -  Што, ноги отсохли? - заворчала Варвара. - Чай, не больная, корыто не разевай, сама пододвигайся да лопай.

    Сюнневе пододвинула девочке миску. Та, залустив туда руку и выудив вареную картошку, невозмутимо принялась жевать.

    -  Вот бесово отродье, - беззлобно вздохнула бабка Варвара.