|
Вооб-ще-то старики для меня – темный лес, поэтому я абсолютно не представлял, как себя вести в та-кой ситуации. – У меня и в голове такого не было. Извините, если не так сказал. – Все вы одинаковые, – заключил старичок. – Язык без костей. – Что вы! Темно так темно. Я правда лишнего сболтнул. Прошу прощения. – Хм-м... – Он заглянул мне в глаза. – Ну ладно. Так ты войдешь или нет? – Войду, – сказал я уверенно. Со мной всегда так – думаю одно, а говорю и делаю совсем другое. – Там сразу лестница, – предупредил старичок. – Хватайся за перила, а то свалишься. Я ступил в темноту первым. Библиотекарь закрыл за нами дверь, со щелчком провернув ключ в замке. – Зачем вы дверь на ключ закрыли? – Правила такие, правила. Начальство их тысячами придумывает. А ты поменьше болтай. Смирившись, я начал спуск. Ну и лестница! Кто ее только соорудил такой длины? Как ко-лодец у инков. Вдоль стены тянулись старые ржавые перила. Ни единого лучика, ни пятнышка света. Мрак кромешный, будто кто-то нахлобучил мне на голову капюшон. Только мои подошвы скрипели в темноте. Без этого я бы вообще забыл про свои ноги. – Стоп! Пришли, – скомандовал старичок. Я остановился, а он, отодвинув меня, загремел ключами, доставая их из кармана. Послышался лязг ключа в замке. В полной темноте библиоте-карь орудовал как у себя дома. Дверь отворилась, и на меня пролился желтоватый, но такой желанный свет. Хоть он был и тусклый, все равно глазам пришлось к нему привыкать. На пороге возник маленький человечек. То ли человек, то ли овца – толком не разберешь. Он взял меня за руку: – А-а... Добро пожаловать! – проговорил Человек-Овца. – Здравствуйте, – сказал я. Что за чертовщина! Человек-Овца был с головы до пят закутан в настоящую овечью шкуру. Руки в черных перчатках, на ногах черные рабочие ботинки, лицо скрыто черной маской, из-под которой дру-желюбно косились маленькие глазки. Что это он так вырядился? Хотя маскарад был ему очень к лицу. Внимательно посмотрев на меня, Человек-Овца скользнул взглядом по книгам, которые я держал в руках. – Значит, почитать сюда пришел? – Да. – Сам? Добровольно! Как-то странно он выражается. Я замялся, не зная, что сказать в ответ. – Ну, отвечай же! – торопил меня старичок. – Добровольно или нет? Что ты мнешься? Опо-зорить меня хочешь? – Добровольно, – выдавил я. – Вы поглядите на него! – с видом триумфатора заявил старичок. – Однако, сэнсэй, – обернулся к нему Человек-Овца, – он ведь еще ребенок. – Эх! Отстань! – Библиотекарь вдруг выхватил сзади из-за пояса коротенький ивовый пру-тик и хлестнул Человека-Овцу по лицу. – Шевелись, давай. Веди. Со смущенным видом Человек-Овца опять взял меня за руку. У рта сбоку у него набухала красная полоса. – Ну, идем. – Куда? – В читальню. Ты же читать пришел? Мы двинулись по узкому, извилистому, как дорожка в муравейнике, коридору. Человек-Овца возглавлял процессию. Шли довольно долго. Несколько раз поворачивали направо, потом налево. Коридор изги-бался под немыслимыми углами, вился змейкой в виде латинской «s». Из-за этого определить, как далеко мы ушли, было невозможно. Я уже не пытался запомнить обратный путь и всю ос-тавшуюся дорогу не сводил глаз с крепкой спины Человека-Овцы. Сзади к его костюму был прицеплен коротенький хвостик, покачивавшийся в такт ходьбе вправо-влево как маятник. Че-ловек-Овца неожиданно остановился: – Вот и пришли. – Подождите, – сказал я. – Это что, тюрьма? – Ну да, – кивнул Человек-Овца. – Совершенно верно, – подтвердил старик. |
