|
Чтобы поймать свой шанс, надо для начала прикинуться смирным, послушным... Это в об-щем-то совсем нетрудно. У меня от рождения характер такой. Книга оказалась сложной, да еще написана была на старом турецком языке. Однако, как это ни странно, я легко его понимал. Вдобавок прочитанное запоминалось как-то само собой, от первой до последней буквы. Это замечательно – ощущать, что ты поумнел. Читаешь – и все ясно. Как тут не понять тех, кто хочет стать умнее всего за какой-нибудь месяц. Многому можно научиться, высасывая чужие мозги. Перелистывая страницы, я превращаюсь в сборщика податей ибн Армуда Хасюра (полное его имя куда длиннее). Пристегнув к поясу кривую саблю, обхожу улицы Багдада, заставляя го-рожан раскошеливаться. Улицы, как в стоячей воде, утопают в ароматах куриного мяса, табака и кофе. На базарах идет бойкая торговля диковинными фруктами. Тихий человек Хасюр, у него три жены, пятеро детей и два попугая в придачу. Таких же милых, как мой скворец. Хасюр, то есть я, не забывает одарять своих жен супружеским внима-нием. Как это странно... В половине десятого Человек-Овца принес кофе и печенье. – Ого! Молодец! Уже занимаешься? – Да, – ответил я. – Очень интересно. – Вот и славно. Но надо все-таки перерыв сделать, кофейку попить. С головой в это дело тоже влезать ни к чему. Мы выпили кофе, похрустели печеньем. – Я хотел у вас спросить... А как это, когда мозги высасывают? Какое чувство? – Хм-м... Да ничего особенного. Не так плохо, как ты думаешь. Как будто из головы вытя-гивают спутанные нитки. Бывало даже, некоторые просили повторить. – Дану! – Факт. Можешь не сомневаться. – А потом что? После того, как мозги высосут? – Потом вся оставшаяся жизнь как в тумане. Точно спишь. Ни тебе страданий, ни боли. Ни о чем не переживаешь, о времени не беспокоишься, домашние задания – по боку. Чем плохо, а? – Но вы же говорили, что пилой голову будут пилить. – Ну, это немножко больно. Зато быстро. Раз – и все. – Да-а? – протянул я. Что-то уж больно здорово у него получается. – А у девочки... ну у той, красивой... у нее мозги не высасывали? Человек-Овца подскочил на стуле сантиметров на двадцать, взмахнув пришитыми ушами. – Чего? Какая еще девочка? – Та, что еду приносила. – Ты чего говоришь-то? Еду я тебе принес. А ты в это время дрых. Я что, на девочку по-хож? У меня опять голова пошла кругом. 4 На следующий вечер девочка снова появилась в моей комнате. Привезла на своей тележке ужин – тулузскую колбасу с картофельным салатом на гарнир, фаршированную рыбу, вроде морского судака, салат из молодых побегов и в придачу крепкий чай в симпатичном чайничке, расписанном крапивными листьями. Чашка и ложка тоже были идеальной старинной формы. «Ешь, не спеши. И чтобы ничего не оставалось», – показала она и улыбнулась. Фантасти-ческая улыбка! Казалось, небо сейчас разлетится на куски. – Ты кто? – спросил я. «Я – это я. Вот и все». – Я не мог слышать ее слов, они проникали прямо в душу. Порази-тельное чувство. – А Человек-Овца говорит, что ты не существуешь. И еще... Она приложила пальчик к губам, приказывая мне молчать. И я замолчал. Я мастер выполнять чужие приказы. Можно даже сказать, у меня к этому особые способности. «У Человека-Овцы свой мир, у меня свой и у тебя тоже свой. Так?» – Так. «Выходит, в мире Человека-Овцы меня нет, но это же не значит, что я вообще не сущест-вую в природе». – Хм-м, – сказал я. – То есть все эти миры в этом месте смешались в кучу. Где-то они пере-секаются, где-то нет. «Правильно». |
