Тодд сказал, что ушел играть в покер с друзьями. Судя по звукам из телефона, покер был как минимум на раздевание. Я села в машину и доехала до его полуподвальной квартиры. Тодда я застала на кухне: он занимался этим с девушкой с работы прямо на столе. После я часто думала о том, что, сними он полностью джинсы с телефоном в кармане, мы бы, может, и не расстались.

В Оксфорд я приехала, чтобы отойти от унизительной измены Тодда, а еще – чтобы понять, чем я действительно хочу заниматься в жизни. Я не очень осознавала, что представляла собой «немалая сумма», но надеялась, что, продав магазин, выручу достаточно денег, чтобы прожить на них годик-другой и поискать себя.

Мистер Тэйт что-то говорил, и я внимательно слушала, несмотря на гудящие в голове мысли. Наконец он произнес:

– А теперь перейдем к условиям наследования.

– Условиям?

– Да. Они не слишком обременительны. Ваша бабушка оставила лишь две просьбы. Первая: вам нужно лично заведовать магазином как минимум год. Вторая: ничего в нем не менять.

– А если я этого не сделаю? – не могла не спросить я.

Мужчина снял очки и протер их.

– С юридической точки зрения вы можете поступать с недвижимостью так, как считаете нужным. Это всего лишь личные просьбы вашей бабушки.

Я приехала в Оксфорд, чтобы найти цель в жизни, но и представить не могла, что на меня свалится управление магазином.

Мистер Тэйт смотрел на меня, ожидая дальнейших слов. В голову мне пришла лишь одна относящаяся к теме мысль:

– Но я не умею вязать!

Глава 3

Все еще ошарашенная услышанным, я пожала руку мистеру Тэйту и покинула кабинет. Секретарша вернула мне паспорта и пожелала хорошего дня. Мозг у меня гудел от вопросов.

Я не без труда открыла большие двойные двери с золотой надписью «Юридическая фирма „Миллс, Тэйт и Эллиот“» и вышла на улицу. Прохладный ветерок взъерошил мне волосы, освежил голову, слегка успокоил мысли. Почему бабушка так хотела, чтобы «Кардинал Клубокси» остался магазином рукоделия? Я знала, что он многое значил для нее: он перешел к ней от матери, а значит, наша семья владела магазином не одно поколение. Но в магазине продавались преимущественно товары для вязания, а бабушка знала, что в этом я ничего не смыслю. Так ли важно, как я поступлю с этим местом?

Да, я помогала бабушке в магазине, пока мои родители смахивали древнюю пыль с бесценных артефактов где-то в пустыне. Я достаточно хорошо понимала, что и как нужно делать, и вряд ли кто-то знал магазин так, как я и бабушкина помощница Розмари. Однако какая из меня владелица?! Да я даже в Оксфорде не живу!

Я уж молчу о моем абсолютном вязальном кретинизме. Однажды бабушка пыталась обучить меня этому искусству, но мой простенький шарф резинкой два на два каким-то образом запутывался в мудреные узлы и принимал странные формы, стоило мне только отвести взгляд.

«Никогда не видела столь необычного шарфа!» – рассмеялась тогда бабушка. Казалось, тот факт, что мой зимний шарфик превратился в морского ежа, ничуть ее не смущал.

Я бросила изделие в угол. Бабушкин кот проел в нем дырки и вскоре умер. Лет коту было немало, и все же мне казалось, что в его кончине было виновато мое вязание.