— А ты уже неплохо ходишь, — тихо произнёс он, отступив на шаг назад.

Ледяной тон его голоса окатил Ванессу, как поток арктического течения. Кровь отлила от её лица, сделав его совершенно белым. Великий Нептун! Неужели одна фраза про остров могла настолько разрушить его доверие?

Нежно коснувшись алого лепестка ближайшего цветка, колдунья пролепетала:

— Спасибо, я тренировалась. — Она смущённо улыбнулась и повернулась в сторону балки, из которой торчало не меньше дюжины серебряных рукоятей. — Чем ты здесь занимаешься?

— Тренируюсь в метании кинжалов, — ответил Андре и принялся выдёргивать из древесины острые лезвия. — Это подарок моего отца. Он научил меня обращаться с оружием, чтобы я мог защитить себя и свою семью. — Последняя часть фразы была буквально выдавлена сквозь сжатые зубы. — Итак, чем я могу тебе помочь?

Пока юноша поливал саженцы, колдунья тщательно подбирала в голове подходящие слова.

— Я хотела объяснить недавнее недоразумение, — пробормотала она, опустив глаза. — Я не хочу, чтобы ты думал… Просто в моей голове время от времени появляются странные обрывки воспоминаний. Но все они совершенно бесполезны. Например, сегодня утром стук костыля Сары вдруг напомнил мне, как я разламывала крабовые клешни и поедала из них мясо. — Ванесса пожала плечами. К слову, она не врала. В какой-то момент ей так захотелось крабов, что она чуть было не отправилась за ними в бухту. — Не знаю, что со мной. Мне страшно.

Юноша не ответил. Он сосредоточенно обрезал с виноградной лозы пожухлые листья, хоть и выглядел при этом чуть менее напряжённым и отстранённым.

Расценив это как хороший знак, колдунья снова заговорила:

— А ещё в моей голове то и дело звучит какая-то песня, но я не представляю, где и когда я её слышала.

Андре на миг поднял на неё глаза, а затем вновь сосредоточился на винограде. Его блестящие чёрные волосы, похожие на гладкую шёрстку тюленя, упали на лоб.

— И что это за песня? Напоёшь?

Невинный тон юноши не сбил Ванессу с толку. Он явно приготовился внимательно слушать, надеясь, что песня поможет ему разгадать тайну своей гостьи. Увы, целитель не знал, что тем самым открывает свой разум для колдовства.

— Сейчас, надо вспомнить, — протянула девушка. Она притворилась смущённой, отвернулась и наконец начала петь.

Искорки светлой надежды и непостижимой тоски вырывались из сердцевины наутилуса и сплетались в одно целое с её прекрасным голосом. Сладкая соблазнительная мелодия коснулась души юноши, и колдунья обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как её магия вспыхнула золотом в его глазах. Конечно же, это заклинание не способно было создать настоящее чувство. Оно лишь притупило недоверие, предоставив Ванессе возможность со временем самой развеять сомнения Андре.

Закончив на последнем припеве, она улыбнулась:

— Ну что, ты знаешь эту песню?

Юноша несколько раз моргнул, всё ещё находясь во власти колдовства. Затем он потряс головой, пришёл в себя и пробормотал в ответ:

— Не знаю. Звучит знакомо, но не помню, где и когда я мог её слышать.

Его взгляд смягчился, а лицо расплылось в дружелюбной улыбке, отчего проступили ямочки на щеках:

— Не хочешь перекусить?

Ванесса самодовольно обнажила белые зубы:

— Ещё как! Я ужасно проголодалась.

* * *

— Бабушке нездоровится, надеюсь, ты не против холодной пасты с креветками? — Сара доковыляла до стола и поставила перед гостьей тарелку с охлаждёнными макаронами.