После Сильвио

 последней Постой!

 реплики Базилио Что молвил ты, старик? Зловещая угроза

 Короля) («Мой сын, В душе отозвалась смятеньем и тоской…

 Ты опьянен») Что, если прав отец, и власть моя лишь греза,

 И только снится мне, что Сильвио-дикарь

 На троне золотом великий государь?..

 Но нет! Ведь Божий мир не призрак, не виденье,

 Еще я скиптр держу, еще я грозный царь…

 А если так — зачем, зачем в душе сомненье?

 О, я действительность так крепко охвачу

 Всем существом моим, прижму ее так смело

 К груди, как теплое, трепещущее тело,

 Прильну устами к ней, из рук не отпущу,

 Пока в душе моей не заглушу сомненье

 И не почувствую, что жизнь не сновиденье, —

 А плоть и кровь… Я докажу себе,

 Я докажу мечом вселенной и судьбе,

 Что я воистину — король!

 (Уходит).

 Шут

 (один, над трупом слуги)[28]

 Шут

 В порыве смелом

 С улыбкой на устах ты умер, как солдат,

 Лицом к лицу с врагом, усопший бедный брат.

 А я, пока злодей над беззащитным телом

 Глумился, я молчал, молчал стыдом объят,

 О горько мне — тебя старик, Клотальдо вдохновенный,

 Любит<ель> простоты и девственных лесов,

 Гонитель знания и мысли дерзновенной,

 И книг, и душных городов, —

 Привел бы я сюда, чтоб ты, очам не веря,

 Взглянул на бешеного зверя,

 На первобытное дитя твоих дубров.

 Дикарь твой муками сознанья не томился,

 Но смел ли бы ты в нем признать ученика,

 Когда возлюбленный питомец твой глумится

 Над мертвым телом старика?

 Седьмая картина

 Пир[29]

Сильвио

 Песни, песни, Беатриче!

 Но не краткой и унылой,

 Нет, чтоб в ней, как в бранном кличе

 Все дышало грозной силой!

 между Беатриче

 ст. 12 и 13 Хорошо тебе бледной весталкою быть,

 монолога О заря, ничего не желать, не любить

 Беатриче: «Что Хорошо тебе, чистой богине,

 боитесь…» Презирать наше счастье, над миром царя,

 и т. д. Ты улыбкой бесстрастья сияешь, Заря

 И сиять будешь вечно, как ныне.

 Мы же, — мы на земле лишь мгновенье живем,

 Так чего нам стыдиться? Скорее возьмем

 Все, что взять только можно от жизни!

 Озаряй же, денница, мне радостный лик,

 Я очей пред тобой не склоню ни на миг, —

 И, не внемля твоей укоризне,

 Я пороком моим насладиться спешу,

 Мой кипящий бокал я до дна осушу;

 Поцелуям отдамся я смело,

 Не боясь твоих чистых холодных лучей;

 А потом… Пусть потом будет пищей червей

 Молодое цветущее тело![30]

 Сильвио

 О, милая: склонюсь благоговейно,

 Подобно робкому, влюбленному пажу,

 И на пурпурную подушку положу

 Я пальцы белые руки твоей лилейной.

 Вот так. А вы, рабы, сюда, сюда скорей,

 Князья и рыцари, падите ниц пред ней…

 Пусть кто-нибудь из вас мне мужество покажет:

 Открыто выступит вперед и громко скажет:

 «Я смею презирать блудницу — я честней!»

 (Молчание)

 Вы видите, я прав, молчите вы позорно,

 Так на колени же пред ней!

 Целуйте руку ей покорно.