Дёрруд осклабился еще шире. Даже полшажка вперед сделал…

Гест, к его чести, страха не выказал. Но протест все же обозначил:

– Этот дан – тоже хольд. У ярла в первых был.

– Я был хольдом! – подал голос Убийца. По-словенски сказал. Выучился, пока в Белозере жил. – Теперь я – верный Вартислава. И молю богов, чтобы он не отказал мне в удовольствии согреть свой меч в твоих кишках, ты, сын плешивой лисицы и старого вонючего козла!

– Язык придержи, – попросил Гест. Не потребовал, а именно попросил. – Я буду с тобой драться.

Спокойно так, пусто. Голос человека, который точно знает: сейчас он умрет. И принял это.

Сергей вспомнил панический взгляд, брошенный Гестом на Дёрруда, когда Геллир предложил парню с ним сойтись там, в Заугло. Теперь Гест глядел по-другому. Похоже, именно такого исхода он и ожидал. Не станет с ним биться гридень Вартислав. А станет кто-то, кому Гест не противник. В дружине Рёреха таких хватает. Вот Шибрень, например.

Если бы Гест продолжал возмущаться, ответил бранью на брань, Сергей бы кивнул Дёрруду, и все.

Но человек, знающий, что будет убит, и все равно пришедший потребовать долг крови, по меньшей мере заслуживал уважения. А может, Гест не такой дурак, каким его считал Сергей? Может, оказавшись вне хирда, без чести, сам по себе, да еще и с покалеченным братом, Гест наконец-то сообразил, что мир не вращается вокруг его хотелки?

– Благодарю тебя, батька, – легкий поклон Рёреху. – И тебя, Дёрруд Сиггтрюггсон. Но этот человек пришел спросить с меня. Я и отвечу.

Удивил. Всех, включая Геста.

Удивил, но не порадовал. Даже бывший приятель Геста Траин неодобрительно мотнул головой. Тоже понятно. Траин знал, каков Гест в бою.

Тем не менее никто не попытался Сергея отговорить. Даже Рёрех, который, в принципе, мог бы приказать Сергею не драться.

Похоже, княжич решил: Вартислав знает, что делает.

А вот не факт. Сергей действовал импульсивно. Просто потому, что мальчишка внутри него решил: так будет правильно. Возраст такой, в собственную смерть не верится. Того, князь-воеводу, Дерзким уж точно не прозвали бы.

Поединок откладывать не стали. Вышли за стены, расчистили от снега место.

Пока готовились, народ собрался. В большинстве – простой люд, но в последний момент подошли Стемид с Трувором и десятком дружинников.

Белозёрский князь перекинулся парой слов со средним сыном, радости не выразил, но препятствовать не стал. Лишь задержал начало, да и то не приказом, а потому что князю при таких мероприятиях в общем ряду стоять не положено. Поединок – действие сакральное, а варяжский князь – представитель богов. По крайней мере, одного из них. Так что Стемиду приволокли стул, который водрузили на днище перевернутого воза.

И только после этого Рёрех дал добро начинать.

Одет был Гест скромно. Меховая безрукавка, под которой даже кольчуги не было. Только шлем, топор и щит. И это лишний раз доказывало: он пришел умирать. По обычаю все, что на проигравшем, достается победителю. Так что если выиграет Гест, получит неплохой куш. На Сергее-то кольчуга имеется, и недешевая. А еще пояс с золотыми и серебряными бляшками. И, главное, сабля изумительного качества и не менее изумительной стоимости. Впрочем, о дороговизне сабли Гест мог и не знать. Чтобы оценить синдский клинок, надо быть специалистом.

Сабля – безусловное преимущество.