К тому времени, когда купец закончил речь, слышно его было намного хуже, чем вначале, потому что в противоположной партии с ним явно были не согласны и скрывать этого не собирались.

– Ти-ихо! – рявкнул на всю площадь княжий глашатай. – Князь всех выслушает в свой черед.

Народ примолк.

– Значит, ты, Грудята, тоже видишь себя пострадавшим? – спросил Стемид.

Купец кивнул.

– Тилен, ты над рынком старший, что видел?

– Я позже пришел, – честно ответил сотский. – Сам драки не видел. Люди ко мне прибежали. Кричат: новгородские мирных граждан палками бьют. Я воев послал: порядок навести. Они и навели. Когда я пришел, новгородских уже утихомирили. Но людей побили сильно, поломали. Одного так и вовсе зрения лишили. Не видит ничего. Люди те простые, но свободные. Наняли их кричать, где товар подешевле, чем у Грудяты. А ему, видать, обидно стало, что не у него товар задорого берут, а там, где подешевле. – И резюмировал: – Сам знаешь, княже, нет для купца страшней обиды, чем не дать ему мошну набить.

– У меня цены справедливые! – закричал Грудята. – По таким ценам торговать правильно!

Его группа поддержки выразила полное единодушие с хозяином. Вновь начался ор.

Угомонили.

Стали вызывать свидетелей. Сначала – рыночных стражей. По их версии, драки как таковой не было. Новгородцы били толпой нескольких белозёрских граждан. Били кулаками и палками, а тех, кто упал и встать не мог, – ногами. Не подоспей стражи вовремя, убили бы до смерти.

В общем, правду сказали. Ну немного сгустили краски. Но так надо. Старший же сказал: новгородцам волю дай, они совсем разойдутся. За медный грош, за правдивое слово убивать начнут.

Пригласили пострадавших. Тех было шестеро, и выглядели они неважно. Трое стоять не могли, один и впрямь ничего не видел: лицо распухло, глаз не открыть. Тот, что выглядел покрепче и пострадал поменьше, изложил собственную версию. Дескать, зла ни на кого не держали, кричали о том, где товар людям можно продать подороже, а купить подешевле. Хулительных слов о Грудяте не говорили. Но сами слова такие да, слышали. От тех, кого Грудята обманул. Но те убежали сразу, а они не успели. Да и не ждали, что их бить станут.

Допрос соседей Грудяты по рынку и иных свидетелей эту версию подтвердил. Да, обидные слова кричали другие, а эти – только о ценах.

– У меня правильные цены! – вновь не выдержал Грудята. – Не может того быть, чтобы кто-то дешевле торговал!

– Выходит, неправду вы кричали? – уточнил Стемид.

Тут уж закричали многие. Мол, врет Грудята. Есть такие цены. И покупают дороже, и продают дешевле.

– Выходит, ты, новгородец, решил у меня на земле свои цены устанавливать? – строго спросил Стемид. – А кто не согласен, тех палками до смерти бить?

– Не было такого! – возмутился Грудята. – Врут они всё! Меня оскорбляли, слова поносные обо мне кричали! Я пострадавший! А цены мои – правильные! И только по таким ценам я и торговать буду! И не думай, князь, что я – сам по себе! За мной люди новгородские! Не меня здесь обижают, сам Новгород! Подумай, княже, что будет, если Новгород с тобой торговать не станет?

– Ого, как ты грозен! – Князь, вопреки ожиданиям, не рассердился, а развеселился.