Так размышлял я и восхищался ходом своих мыслей. Вдруг фусума раздвинулись, и в комнату заглянула половина чьей-то физиономии.

    -  Сэнсэй.

    Хозяин твердил нудным тоном все одно и то же: «Не знаю, как с тобой быть…» Когда его окликнули, он обернулся. Он взглянул на половину физиономии, торчавшую из-за фусума. Оказалось, что это был Кангэцу-кун собственной персоной. Хозяин, не двигаясь с места, сказал:

    -  Входи же.

    -  У вас, кажется, гость, - все еще оставаясь за фусума, заметил Кангэцу-кун.

    -  Ничего, заходи.

    -  Я, собственно, пришел за вами…

    -  Куда? Опять в Акасака? Нет, уволь. В прошлый раз ты затаскал меня до того, что у меня ноги одеревенели.

    -  На этот раз все будет хорошо. Вы ведь давно уже не выходили на прогулку.

    -  На какую там еще прогулку? Да входи же ты.

    -  Я думаю сходить в Уэно и послушать рев тигров.

    -  На что это тебе? Иди сюда.

    Кангэцу- кун решил, что переговоры на расстоянии бесполезны, и, сняв ботинки, вошел в комнату. Как обычно, на нем были брюки с многочисленными заплатами на задней части. Не следует, однако, думать, что его брюки рвутся, потому что им уже пора рваться или из-за тяжести зада. Сам Кангэцу-кун объясняет это частыми упражнениями в езде на велосипеде. Кангэцу-кун отвесил поклон Буэмон-куну, не подозревая, что видит перед собой коварного соперника, и уселся ближе к веранде.

    -  Так зачем тебе понадобилось слушать рев тигров?

    -  Сейчас, днем, это, конечно, неинтересно. В Уэно мы поедем часов в одиннадцать вечера, после того как побываем во всех других местах.

    -  Еще чего!

    -  Деревья в зоопарке, - объяснил Кангэцу, - кажутся в это время джунглями, становится жутко.

    -  Угу… Да, вероятно, интереснее, чем днем.

    -  Мы пойдем в такую чащу, куда люди и днем не забираются. Мы ощутим себя заблудившимися в джунглях и забудем, что живем в шумной столице.

    -  А зачем все это ощущать?

    -  А вот когда все это ощущаешь, вдруг заревут тигры!

    -  Так уж и заревут по твоему приказанию?

    -  Обязательно заревут. Их рев слышен даже в университете днем. А представляете, как это будет в тиши ночной, когда вокруг ни души, когда вы чувствуете на себе дыхание призраков, когда в нос ударяет запах тими… [150]

    -  Что это значит - когда в нос ударяет запах тими?

    -  Кажется, так говорят, когда бывает страшно.

    -  Разве? Не слыхал. Ну и что дальше?

    -  И в этот момент вдруг заревут тигры, да так, что с могучих столетних деревьев посыплются листья. Ужасно страшно.

    -  Да, это ужасно страшно.

    -  Так что же, отправимся навстречу приключениям? Я думаю, будет очень интересно. Если не слышал рев тигров ночью, значит не имеешь о нем ни малейшего представления.

    -  Право, не знаю, стоит ли… - Хозяин был равнодушен к приключениям, как был равнодушен к мольбам Буэмон-куна.

    Услыхав это «право, не знаю…», Буэмон-кун, который до того с завистью и восхищением слушал рассказ о тиграх, встрепенулся и вспомнил о своем положении. Он спросил:

    -  Сэнсэй, как же мне быть?

    Кангэцу- кун с недоумением воззрился на его гигантскую голову, а я, имея на то особую причину, покинул гостиную, а затем отправился в столовую.