-  Не знаю, право…

    -  Помогите! Более взрослые озорники творят гораздо худшие безобразия, и у них такой вид, как будто ничего не случилось. Исключить этого юнца будет несправедливо, если сначала не исключить других типов, которые много хуже его.

    -  Может быть, это и так, однако…

    -  А как же насчет рева тигров? Поедем?

    -  Тигры?

    -  Да. Послушать тигров. Я очень прошу вас пойти сегодня со мной. На днях я собираюсь домой в провинцию и долго не смогу принимать участие в ваших прогулках.

    -  Угу… Значит, едешь на родину? Что, по делам?

    -  Да, у меня есть одно незначительное дело. Ну, поедем?

    -  Да? Ну что ж…

    -  Идемте, идемте. Сегодня я угощу вас ужином. Потом моцион, а потом мы поедем в Уэно.

    Хозяин в конце концов позволил себя уговорить, и они отправились. Когда они ушли, хозяйка и Юкиэ-сан громко расхохотались: гэра-гэра, кэра-кэра, кара-кара…

    Глава XI

    Мэйтэй- кун и Докусэн-кун сидят возле токонома и заняты игрой в го. Мэйтэй настойчиво напоминает:

    -  Так просто играть я не стану. Проигравший выставляет угощение. Слышишь?

    Докусэн- кун, привычно вздергивая свою козлиную бородку, отвечает:

    -  Это опошляет игру. И играть тогда неинтересно, голова занята одной мыслью: проиграю или выиграю? Это уже азарт. Нужно забыть об исходе игры, нужно играть так же свободно, как плывет по небу легкое облако, - только тогда можно ощутить вкус игры.

    -  Опять тебя понесло. Одно мучение играть с отшельниками. Ты тип из «Книги об отшельниках».

    -  Игра на бесструнном инструменте.

    -  Разговор по беспроволочному телеграфу.

    -  Ну, начнем.

    -  Твои белые?

    -  Все равно какие.

    -  Сразу видно, что ты отшельник. Итак, если твои белые, мои, следовательно, черные. Ну, ходи.

    -  По правилам начинают черные.

    -  Ах да. Ну, в таком случае начнем скромненько таким дебютом.

    -  Такого дебюта нет.

    -  Нет, так будет. Это мое изобретение.

    Мир мой узок. И то, что называют игрой в го, я увидел впервые совсем недавно. Это небольшая квадратная доска, и на ней разложены как попало черные и белые камешки, от которых пестрит в глазах. Партнеры сидят над доской, шумят и потеют. Деревянный квадрат имеет площадь в квадратный фут и возвышается над циновками как раз настолько, чтобы кот имел возможность смахнуть с него лапой все эти камешки. Его можно сложить - тогда он становится похожим на хижину. Можно развернуть - он снова становится ровным, как поле. Легче сидеть и бесстрастно глядеть на эту доску, чем потеть над нею, отпуская неуместные шуточки. Пока на доске всего тридцать или сорок камешков, в глазах еще не пестрит. Но в решающий момент игры при взгляде на доску становится не по себе. Белые и черные камешки стоят так близко друг к другу, что, кажется, вот-вот посыплются с доски. И они не могут попросить соседей подвинуться, не могут потребовать, чтобы на них не напирали. Они могут только неподвижно стоять на месте, покорившись неизбежному року. Игра в го изобретена человеком. И в ней отразились все человеческие наклонности. Не будет ошибкой сказать, что несчастная судьба стесненных камешков отражает характер непоседливого человека. Действительно, человеку нравится так оградить себя, так сузить свой обширный мир, чтобы некуда было ступить с того места, где он, человек, остановился.