-  Большое тебе спасибо. Готово?

    Значит, учительница все-таки была дома.

    -  Извините, я немного задержалась. Когда я пришла к мастеру, он как раз заканчивал.

    -  Ну-ка, покажи. О, красиво! Будет напоминать нам о Микэ. Позолота как, не облезет?

    -  Я спрашивала его об этом. Говорит, взял самую лучшую, продержится еще дольше, чем на ихаи [45], которые он делает для людей… А еще он немного изменил один иероглиф в ее посмертном имени Мёёсиннё, потому что, по его словам, будет красивее, если «ё» написать скорописью.

    -  Хорошо, давай побыстрее поставим на алтарь и зажжем ароматические палочки.

    «Что с Микэко? Какие-то странные дела здесь творятся», - подумал я, поднимаясь на ноги.

    «Динь», - раздался звук колокольчика, и учительница запричитала:

    -  Вечная тебе слава, Мёёсиннё, вечная тебе слава, Амида [46], вечная тебе слава, Амида. И ты молись за упокой ее души. «Динь». «Вечная тебе слава, Мёёсиннё, вечная тебе слава, Амида. Вечная тебе слава, Мёёсиннё, вечная тебе слава, Амида», - вторила служанка.

    У меня вдруг тревожно забилось сердце. Я стоял на подушке словно деревянное изваяние, даже моргать перестал.

    -  Какое горе, какое горе! А ведь началось с небольшой простуды.

    -  Дал бы Амаки-сан хоть какое-нибудь лекарство, глядишь бы и обошлось.

    -  В общем, во всем виноват этот Амаки-сан, уж слишком пренебрежительно он отнесся к нашей Микэ.

    -  Не надо так плохо говорить о человеке. Видно, так суждено.

    Оказывается, Микэко тоже лечилась у Амаки-сэнсэя.

    -  Короче говоря, все произошло потому, что этот учительский бродяга-кот частенько сманивал ее на улицу, я так думаю.

    -  Да, да, только эта скотина виновата в смерти нашей Микэ.

    Мне хотелось как-нибудь оправдаться перед ними, но нужно было терпеть, и, затаив дыхание, я продолжал слушать.

    Прервавшийся на минуту разговор возобновился:

    -  Как плохо устроен мир. Преждевременно умирает такая красавица, как Микэ. А этот урод здоров и продолжает шкодить…

    -  Ваша правда. Другого такого славного человека, как Микэ, днем с огнем не сыщешь.

    Вместо «другой такой кошки» служанка сказала «другого человека». Видать, она и впрямь считает, что кошка и человек одно и то же. Лицом служанка действительно очень похожа на нас, кошек.

    -  Если можно бы было, то пусть вместо Микэ…

    -  Умер бы этот бродяга из дома учителя. Тогда не нужно было бы желать ничего лучшего.

    Худо мне придется, если обстоятельства сложатся так, что мне не останется желать ничего лучшего. Я еще ни разу не испытывал, что это за штука - смерть, поэтому не могу сказать, понравится она мне или нет. Недавно было очень холодно, и я забрался в гасилку. Служанка же наша не знала, что я там, и накрыла гасилку крышкой. Страшно даже вспомнить, чего я тогда натерпелся. По словам Сиро-куна, продлись мои муки еще немного, и наступил бы конец. Я бы безропотно пошел на смерть вместо Микэко, но если, умирая, невозможно избежать таких мук, то ни за кого умирать не захочется.

    -  Покидая этот мир, она не должна ни о чем сожалеть. Ведь хотя она и кошка, над ней читал молитвы монах, и имя посмертное ей придумали.