Посёлок был занят ополчением. Это было заметно ещё на подъезде, где, возле указателя со смешным «Плясово-Коровье» на песмарийском языке, попался мобильный патруль. Потом досмотрели на блокпосте, заодно указав дорогу к занятым разведвзводом домикам и посоветовав сперва выгрузить лекарства в медсанчасти.

– Алла Диваева, военврач, – кокетливо улыбаясь, сообщила ему пышная брюнетка в дверях санчасти. Она курила на крыльце, поглядывая внутрь, словно прислушиваясь – не зовут ли. – А вы к нам кто, такой красивый?

Никакой халат не мог скрыть её совершенно рубенсовских пропорций фигуру, но военврач была хороша, не отнять.

Пара санитаров в серых от частых стирок халатов уже таскали ящики и упаковки лекарств: Дмитрий показал, где что, и отошёл к доктору отдать её часть накладных.

Алла, не глядя, сунула в карман халата бумажки и снова подняла взгляд на Дмитрия. В огромных карих глазах можно было утонуть. Раз и навсегда. Ватник вспомнил жену и сказал подчёркнуто деловым тоном:

– Дмитрий Разин, позывной «Ватник», разведвзвод.

– Ого, новый командир шустриков? Серьёзно… Приходите вечером в клуб, если сразу на задание не пошлют. Будем знакомиться поближе.

Изнутри медсанчасти раздался недовольный возглас, Алла бросила окурок, на котором ярко мелькнул помадный ободок, в ведро у входа и поспешила на зов.

Дмитрий сел в машину и выдохнул: он понял, что почему-то задержал дыхание при разговоре, как перед прыжком в воду. Зато исчезло преследующее ощущение, что Алексеев стоит за спиной и смотрит в затылок, как бы между делом оттягивая затвор пистолета.

Ватник завёл слегка приподнявшуюся от разгрузки части ящиков над дорогой «октавию» и поехал в расположение разведки.

8. Особенности национальной разведки

Кавинская Республика, село Плясово-Коровье,

тот же день

По дороге в расположение разведвзвода Дмитрия осенило. Да, давно не служил, всё в голове перепуталось. Начальству же надо представиться по случаю назначения!

Вот чудила, чуть не забыл.

Тормознул, свернул двумя улицами раньше и подъехал к бывшему дому культуры – или как оно здесь называлось. Очаг киноискусства и художественной самодеятельности, где ещё пару месяцев назад со скрипом, но проводились «Дни плясовской нахлобученицы» и тому подобные чтения «трудов Гопченко», охранялся не очень заметно, но плотно: два поста по бокам, один в расписном павильоне, а второй… Второго он сразу не приметил, но вон он – бойцы на чердаке дома справа, ствол «утёса» выглядывает. Серьёзно подошли к вопросу.

Подойдёшь, куда денешься: невеликая площадь перед ДК была изрыта воронками, вместо пары окон второго этажа зиял пролом, тоже явно снаряд попал. Но кавинский триколор с серпом и молотом над входом, чья здесь власть – очевидно. Шаткая, конечно, но власть.

Прямо под флагом на крыльце стояли два офицера. Довольно молодой, лет тридцати пяти, и лет на десять старше; один тощий, но длинный, второй – колобком, никакая форменная куртка не могла скрыть заметного брюшка.

– Здравия желаю! Старший сержант Разин, назначен командиром разведвзвода. Прибыл к месту несения службы. – Вскинул руку к козырьку Дмитрий.

Краем глаза заметил, что пулемётный ствол чуть-чуть повернулся, аккуратно взяв под прицел и его, и остывающую после долгой дороги, щёлкающую реле под капотом «октавию».

На всякий, надо полагать, случай.

– Капитан Таранченко, командир батальона, – бодро козырнул в ответ толстяк.