– Думаю, я могу объяснить это, генерал, – сказала Ридра. – Вы можете запрограммировать компьютер так, чтобы он делал ошибки, и вы сделаете это, не перепутывая связи, а манипулируя языком, на котором вы научили компьютер думать. Отсутствие «я» предотвращало всякую самокритику и самосохранение. В сущности, оно прерывало любую осведомленность о символах и символических процессах – а именно таким образом мы различаем реальность и отображение реальности...

– Шимпанзе, – прервал ее доктор Т'мварба, – достаточно координированы, чтобы научиться водить автомобиль, и достаточно разумны, чтобы различить красный и зеленый цвет. Но, научившись, они все же не станут свободными, потому что когда горит зеленый свет, они поведут автомобиль прямо на кирпичную стену, а когда корит красный, они остановятся посреди перекрестка, даже если на них в следующее мгновение налетит грузовик. У них нет символических процессов. Для них красный значит «стой», зеленый – «иди». То, что это не сами действия, а их символы, они не знают.

– Итак, – продолжала Ридра, – Вавилон‑17 – это язык, содержащий для Батчера долговременную программу превращения в преступника и диверсанта.

Если вы лишите кого‑нибудь памяти и оставите его в чужой стране, сохранив ему только названия инструментов и узлов машин, не удивляйтесь, если он станет механиком. Манипулируя его словарем, вы легко можете превратить его в моряка или художника. Вавилон‑17 – это точный аналитический язык, который снабжает вас техническими знаниями в любой ситуации, в которой вы окажетесь.

– Вы хотите сказать, что этот язык даже вас мог обратить против Союза? – спросил генерал.

– Начнем с того, – сказала Ридра, – что слово, обозначающее на Вавилоне‑17 слово «Союз», может быть переведено на английский как «тот, который захватывает». Теперь понимаете? И все программы подчинены этому слову. Когда мыслишь на Вавилоне‑17, становится совершенно логичным постараться уничтожить собственный корабль, а потом при помощи самогипноза заблокировать этот факт, чтобы не суметь раскрыть собственные действия и остановить себя.

– Вот ваш шпион! – воскликнул доктор Т'мварба.

Ридра кивнула.

– Вавилон‑17 программирует действия личности, усиливая их самогипнозом, при этом все, что продумано на этом языке, кажется правильным, поскольку на других языках оно выражено очень грубо и неуклюже. Запрограммированная личность, во‑первых, должна стремиться любой ценой уничтожить Союз, а, во‑вторых, оставаться скрытой от остальной части сознания. Это и произошло с нами.

– Но почему Вавилон‑17 не полностью подчинил вас? – спросил доктор Т'мварба.

– Он не рассчитан на мой талант, Моки, – ответила Ридра. – Я уже анализировала эту проблему на Вавилоне‑17. Все очень просто. Человеческая нервная система производит радиошумы. Но, чтобы уловить эти шумы нужна антенна с поверхностью во много тысяч квадратных миль. В сущности, единственное устройство, способное на это, нервная система другого человека. Лишь несколько человек, подобных мне, лучше других контролируют ее. Я контролирую испускаемые мной радиошумы, и мне не составило труда просто несколько исказить их.

– И что же я должен делать со шпионами, которых вы скрываете в своих головах? Подвергнуть вас лоботомии?

– Нет, – сказала Ридра. – Исправляя свой компьютер, вы же не рвете половину его проводов? Вы исправляете язык, вводите отсутствующие элементы и компенсируете двусмысленности.

– Мы ввели главные отсутствующие элементы, – сказал Батчер. – Еще на кладбище «Тарика».