– Связаны ли вы непосредственно с работой криптографического отдела, – голос Ридры был ровным и успокаивающим.

Он покачал головой.

– Тогда позвольте мне вам кое‑что объяснить. По большому счету, мистер Форестер, существует два типа шифров. В первом – буквы или символы, используемые вместо букв, перемешиваются и искажаются в соответствии с моделью. Во втором – буквы, слова или группы слов заменяются другими буквами, символами или словами. Шифр может относиться к первому или второму типу, или быть комбинированным. Но оба типа шифров имеют одно общее свойство: когда найден ключ, вам стоит только применить его, и получатся логичные предложения. Язык же имеет собственную внутреннюю логику, собственную грамматику, свой способ выражения мыслей в словах с незначительными колебаниями смысла. Не существует ключа, подходящего ко всем смысловым значениям, выраженным в языке. В лучшем случае вы получите лишь приблизительное значение.

– Вы хотите сказать, что Вавилон‑17 преобразуется в какой‑то другой язык?

– Вовсе нет. Это первое, что я проверила. Мы можем взять вероятностную развертку различных элементов Вавилона и посмотреть, подобны ли они различным языковым образцам, пусть даже расположенным в другом порядке. Нет, Вавилон‑17 – это самостоятельный язык, который мы пока не понимаем.

– Понятно, – генерал Форестер попытался улыбнуться, – то есть, вы хотите сказать, раз это не шифр, а скорее всего чужой язык, то нам придется отступить.

Даже если это поражение, то из ее уст оно становится не настолько горьким.

Но Ридра покачала головой.

– Боюсь, что вы меня не совсем поняли. Неизвестный язык может быть понят без перевода. Например, линейный Б и хеттский языки. Но чтобы так получилось с Вавилоном‑17, мне нужно знать гораздо больше.

Генерал изумленно поднял брови.

– Что же еще вам нужно знать? Мы передали вам все образцы. Когда получим новые, мы обязательно...

– Генерал, я должна знать о Вавилоне‑17 все, что известно вам: где вы обнаружили его, когда, при каких обстоятельствах. Во всем может оказаться ключ к разгадке.

– Мы передали всю информацию, которой рас...

– Вы дали мне десять страниц искаженного машинописного текста через двойной интервал с шифром под названием Вавилон‑17 и спросили, что он означает. Исходя из этого я больше ничего не могу сказать. Дайте больше информации, тогда может быть смогу. Все очень просто.

Если бы это было так просто, подумал генерал. Если бы все дело было в этом, мы бы никогда не обратились к вам, Ридра Вонг.

Она сказала:

– Если бы это было так просто, если бы все дело было в этом, вы бы никогда не обратились ко мне, мистер Форестер.

Он замер, на какое‑то мгновение поверив что она читает его мысли.

Нет, конечно же она просто должна знать об этом. Должна ли?

– Генерал Форестер, определили ли ваши специалисты, что это язык, а не шифр?

– Если и да, то мне об этом не доложили.

– Уверена, что они этого не знают. Я сделала несколько структуральных набросков грамматики... А они?

– Нет.

– Поверьте, генерал, все они чертовски много знают о шифрах, но не имеют никакого понятия о сущности языка. Именно из‑за этой идиотской специализации я не работаю с ними последние шесть лет...

Кто она? – подумал Форестер вновь. Сегодня утром он получил ее секретное досье, но сразу же передал его адъютанту, успев лишь заметить пометку «одобряется».

Как бы со стороны генерал услышал собственный голос:

– Возможно, если вы расскажете немного о себе, мисс Вонг, мне будет легче говорить с вами.