– Я не хочу быть слугой закона!

– Не всегда получается так, как хочется. Я бы взялся за эту работу, но куда мне до вас, и мы оба это знаем. – Киношита помолчал. – Кроме того, эта работа убережет вас от скуки.

– Вы сговорились между собой, пока я был в космопорте? – спросил Найтхаук.

– Нет, – ответил Киношита, – но я полностью ее поддерживаю, если она уговаривала вас оставить звезду.

– Почему?

– Из практических соображений. О случившемся прошлой ночью в космопорте станет известно. Плохие люди узнают о том, что кто‑то покончил с целой бандой, хорошие уже расхваливают стража порядка, которого им удалось нанять. Оставишь ты за собой эту должность или нет, кто‑нибудь обязательно попытается рассчитаться с тобой. Может, босс этих наркоторговцев. Может, нанятые им киллеры. Может, какие‑нибудь молодые петушки, которым захочется проверить, а во силам ли им слуга закона, разом убивший четырнадцать плохишей. В одном можно не сомневаться: кто‑то обязательно здесь появится. – Он помолчал. – Так почему не иметь на своей стороне силу закона?

Найтхаук медленно переводил взгляд с Киношиты, на Сару, с Сары на Киношиту.

– Ты думаешь, что это хорошая идея? – спросил он ее.

– Да, – кивнула Сара.

Найтхаук долго смотрел на звезду, потом глубоко вздохнул и закрепил ее на тунике.

Глава 17

Прошло два месяца, прежде чем появился первый из них. Два месяца идиллии. Найтхаук наслаждался жизнью. Наблюдал за птицами, читал, возился по дому. Пристроил к кухне открытую веранду, у ручья поставил беседку. Потом, будучи реалистом, соорудил тир, в котором ежедневно практиковался, стреляя из лучевика, глушака и другого оружия.

Теперь он весил столько же, сколько и сто двенадцать лет назад, но в этих килограммах не нашлось квоты для жира. Сара как‑то заметила, что еще не видела человека, который не превратился бы в толстяка, поглощая такое количество калорий, но Найтхаук сжигал их так же быстро, как и потреблял.

Да, конечно, он занимал пост общепланетного полицейского, но эти обязанности не слишком обременяли его. Он прогуливался по улицам, интересовался у владельцев магазинов, нет ли жалоб, да прибирался в своем кабинете. Примерно раз в неделю ему приходилось арестовывать какого‑нибудь пьяницу, а однажды одно лишь его появление остановило драку. Обычно он оставлял за себя Киношиту, просил звонить, если что произойдет, но ничего не происходило, чему Найтхаук только радовался.

– Как, по‑твоему, сколько это может продолжаться? – как‑то за завтраком спросил он Сару.

– Я думала, тебе здесь нравилось. – Вопрос Найтхаука явно огорчил Сару. – Ты собираешься уезжать?

– Я не спрашиваю, сколько мы сможем прожить вместе. – В его голосе слышались нотки удивления. – Просто задался вопросом, когда же они заявятся на Перекати‑Поле?

– Они?

– Киллеры, молодняк, который хочет создать себе имя, матерые охотники, жаждущие внести Вдоводела в список своих трофеев.

– Мы очень уж далеко от «проезжих дорог», – улыбнулась Сара. – Кому охота забираться в наше захолустье?

– Все‑таки я уничтожил целую банду торговцев наркотиками. Обычно наркобароны не оставляют такие деяния безнаказанными. И я уверен, что отцы города на всех углах кричат о том, какого отличного они заполучили копа. А следовало бы никому не говорить, кто я такой.

– Я их об этом просила, – вставила Сара.

– Я тоже. – Найтхаук улыбнулся.