|
Король мгновенно преобразился. Он уставился на девушку, не зная, что сказать. Челюсть у него отвисла. - Если мне возбраняется принимать у себя такого знатного господина, как герцог Ричмонд, который приходит ко мне с самыми честными и серьезными намерениями, значит, я - рабыня в свободной стране. Не припомню, чтобы я давала какие-либо обязательства, препятствующие мне отдать свою руку тому, кого я сочту достойным этого. Но раз мне не позволено поступать так во владениях Вашего Величества, знайте, что не найдется на свете силы, способной помешать мне возвратиться во Францию и удалиться в монастырь, чтобы вкусить душевного покоя, в котором мне отказано при вашем дворе! Она расплакалась, и король вконец смутился. Преклонив колена, он принялся вымаливать у нее прощение за нанесенную обиду. Но девица была не расположена прощать. - Если Ваше Величество великодушно согласится оставить меня в покое, - заявила она, - это даст ему возможность не нанести затянувшимся пребыванием здесь новую обиду - на сей раз - тем, кто заботливо провожал его сегодня в мои покои. Это была стрела, пущенная наугад, но так ловко, что она угодила в цель. Карл поднялся, залившись краской. Поклявшись никогда впредь не вступать в разговоры с этой дамочкой, он побрел вон из комнаты. Однако по прошествие некоторого времени к нему вернулась способность рассуждать. Он был огорчен и чувствовал себя обиженным, но, должно быть, понимал, что у него нет на это никаких справедливых оснований. А его поведение в покоях мисс Стюарт было и вовсе нелепым. Девушка не желает быть игрушкой в руках мужчины, кем бы он ни был. И она права. Так или иначе, но эти рассуждения, должно быть, охладили пыл короля. Нет, думал он, невозможно, чтобы Фрэнсес полюбила своего худосочного поклонника, этого невзрачного и неумного Ричмонда. Если она терпит его ухаживания, то лишь затем, чтобы избежать настырных преследований короля. Но Карлу казалась невыносимой сама мысль о том, что мисс Стюарт может выйти замуж - за Ричмонда или за кого-нибудь другого. Вероятно, именно эта мысль развеяла последние сомнения Карла в целесообразности развода. Наутро он первым делом отказал Ричмонду от двора, но тот не стал дожидаться августейшего повеления, и отправленному королем гонцу сообщили, что герцог уже уехал. Затем Карл решил посоветоваться с Канцлером. Обычно серьезный Кларендон был в тот день чуть ли не суров. Он разговаривал с королем тоном наставника (ведь лорд был наставником Карла последние двадцать пять лет), почти так же, как говорил с нем, когда Карл вознамерился сделать Барбару Палмер фрейлиной королевы, с той лишь разницей, что теперь граф был еще более непреклонен. |
