Дверь открыла блондинка с длинными волосами. Курносый нос был усеян веснушками, среди них блестели глаза цвета кобальта. На ней были синие джинсы и белая тенниска. На левой стороне груди, как тайный знак, красовалось небольшое красное изображение головы дьявола. Карелла понял, что попал по адресу.

— Что вам угодно? — спросила она.

— Мне нужен мистер Лютерсон, — сказал Стив и предъявил свой «щит» и удостоверение.

— А вы не тот, с кем мы разговаривали, — напомнила она.

— Совершенно верно, — признался Карелла. — Можно войти? На улице сыровато, знаете ли.

— О да! — воскликнула она. — Извините меня, входите, входите, пожалуйста!

Она отступила, пропуская его. Девушка была, как он заметил, босая. Они оказались в маленьком овальном вестибюле, отделанном камнем. Вокруг виднелись такие же ниши, как и в церкви Святой Екатерины, если не считать того, что в них не было святых.

— Разве Эндрю Хоббс не приходил к вам? — сразу же спросила она.

— Ко мне лично — нет, — сказал Карелла. — Но он с нами разговаривал.

— Тогда вам, вероятно, известно, что это он…

— Да, нарисовал звезду.

— Пентаграмму!

— Да.

— Позвольте мне сообщить Скаю о вашем приходе, — сказала она. — Будьте добры, еще раз ваше имя?

— Карелла, детектив Карелла.

— Я доложу ему, — произнесла она и, повернувшись, исчезла в темноте.

Он остался ждать в вестибюле. Снаружи шумел дождь в водосточной трубе. Любопытно, чем они здесь занимаются? Читая сообщения обо всех этих сенсационных ритуальных убийствах, о том, как люди убивают людей в честь дьявола, начинаешь думать, что весь мир поклоняется сатане. Режут горло младенцам, сливая кровь в жертвенники. В большинстве из этих культов в жертву приносились куры или козы, вряд ли люди эти были так глупы и безрассудны, чтобы дойти до человеческих жертвоприношений. Здесь, в этом городе, не было законов, запрещающих принесение животных в жертву. Но кто скажет, что, бросая раков в кипящую воду, вы не совершаете подобное жертвоприношение? Но были законы, запрещающие негуманные методы убийства, и если у вас вдруг появилось желание взять с поличным тех, кто практикует жертвоприношения животных, вы всегда могли поймать их на этом дерьмовом нарушении! Но он пришел сюда не для преследования культа. Он должен кое-что выяснить о…

— Мистер Карелла?

Он обернулся.

В вестибюле появился, выйдя из-за портала, высокий блондин. Как и та женщина, он носил джинсы, белую тенниску со знаком в виде дьявольской головы. И он тоже был босиком. Стройная фигура штангиста. Гладко выбрит. Карелла мог поспорить на месячную зарплату, что этот кот сидел в свое время в тюрьме. Изгиб почти совершенного носа, если в его когда-то не перебили. Рот Мика Джаггера. Жемчужно-белые зубы. Такие же синие, как у той женщины, глаза, уж не брат ли они с сестрой?

— Я — Скайлер Лютерсон, — улыбаясь, представился он. — Добро пожаловать в церковь Безродного!

Он протянул руку. Они обменялись коротким рукопожатием. Пожатие Лютерсона было твердым и сухим. Карелла где-то вычитал, что такое пожатие — признак характера. В отличие от вялого и влажного, предположил Карелла. Он был готов биться об заклад на еще одну месячную зарплату, что огромное число убийц в мире обладает именно таким твердым и сухим пожатием.

— Заходите! — сказал Лютерсон и повел его сквозь арку в сторону, противоположную той, откуда он вышел; они прошли по каменному коридору мимо пустых ниш, а затем он отворил тяжелую дубовую дверь в отделанную деревом комнату, когда-то служившую библиотекой, а сейчас украшенную рядами пустых полок.