— В последнее время принято спекулировать на химической составляющей романтической любви, точнее «биохимической», — улыбается. — Слишком много значения люди стали уделять гормонам, феромонам, аминокислотам, забывая о главном: любовь слишком сложное и многогранное явление, чтобы упрощать её до химии. Вот Вам простой пример: много лет назад, к своему прискорбию, я отдал свою нежную супругу болезни. Это была та самая болезнь, которая нынче вселяет ужас и в молодых, и в пожилых. И как вы сами понимаете, любовная химия была не на стороне моей умирающей жены, как и вся остальная химия впрочем, — профессор снимает очки и зажимает переносицу, на мгновение умолкнув.

Но почти сразу продолжает:

— Однако, скажу вам по секрету, моему сердцу на эту химию было наплевать. Я никогда не чувствовал всей мощи своей любви к ней так остро как в те месяцы, когда терял её. Ну так и скажите мне: при чём тут аминокислоты? Феромоны? Вы видели когда-нибудь, Лурдес, как выглядит умирающий от рака человек?

— Видела и не раз, как умирают от рака маленькие дети.

— Правда? — профессор как будто удивлён, да честно говоря, и я тоже.

— Чистая. Моя сестра работает в детской онкологии в Сиэтле в больнице при университете Вашингтона. Мне часто приходилось быть волонтёром — развлекать детей.

— Это очень достойное времяпровождение, мисс Соболева. Я знал, чувствовал в Вас сюрпризы, но Вы, тем не менее, умудрились меня удивить!

— Это не в последний раз, профессор! — подмигивает ему, жеманно помахивая ножкой в красной туфле.

— Знаете, Ева, — Беннер словно вспоминает обо мне, — то, что я хотел вам сказать, мысль, которая в последнее время так легко ускользает от меня, — смеётся вместе со всей аудиторией, затем внезапно становится серьёзным. — Любовь возникает не в теле. Влечение — да, в нём. Мужчина должен хотеть женщину, женщина мужчину, чтобы их встреча была плодотворной. Но любовь рождается в мозгу, в нашей личности, в психике, ищущей свой остров безопасности, опору. Мы привязываемся к людям и болеем душой, теряя их. Эта привязанность рождается из взаимного притяжения, психологической и личностной совместимости. Если сюда добавить вашу химию и секс — получится романтическая любовь. И ей подвержено любое существо, независимо от пола и степени родства. Две энергии сошлись в частоте напряжения и бумс! Происходит взрыв. Если бы ваш вопрос заключался в том, позволить ли такой любви жить, мой ответ был бы: а почему нет? Нашему обществу повезло «расти», и мы уже доросли до многих свобод и научных открытий. Это я о том, что, как вы знаете, кровно родные партнёры подвержены значительным рискам в деторождении.

Я киваю головой, что знаю, мол, а Лурдес косит своими карими, почти чёрными глазами на меня.

— Я в этих вопросах не специалист, — продолжает профессор, — но если уж случилась любовь — любите! Только детей не заводите! — смеётся. — Хотя сегодня на помощь и такой любви могут прийти врачи-специалисты в области репродуктивной функции человека. Генная инженерия шагнула далеко вперёд, и эти вопросы сейчас решаемы. РЕШАЕМЫ! Главное, понять для себя, хотите ли вы их решать, и стоит ли то самое чувство таких испытаний, — пожимает плечами. — А это известно только вам. Только вам.

Глава 13. Санта-Барбара

В кафетерии я обращаю внимание на подоконник: на нем лежит дорогой белый лэптоп. Он не мог бы принадлежать кому угодно, а лишь тому, у кого имеется достаточно денег, чтобы раскидываться подобными вещами. Его стоимость — состояние для меня, но не для Лурдес.