– Этот корабль уже разок столкнулся с лаагами по пути домой. Он встретил три корабля их патруля, сразился – и победил.

– Победил? Эта старая кастрюля? – Джим уставился в темноту, скрывавшую лицо Моллена. – Три современных корабля лаагов?

– Да, именно, – сказал Моллен. – Двоих он подбил, а от третьего сбежал. Должен был бы и сам погибнуть, но он все движется, и, похоже, на обычном приводе. Фазовых переходов он не делает. Система управления, конечно, может записать голос и направить корабль домой, но вот сражаться при соотношении три к одному она не может. Для этого нужен живой разум.

Щелкнула кнопка. Загорелся, ослепив на минуту, яркий верхний свет, и стол опять стал просто столом. Джим моргнул и увидел, что Моллен смотрит на него в упор.

– Джим, – сказал генерал, – это задание для добровольца. Корабль все еще в глубине территории лаагов, и он снова попадет под обстрел, прежде чем доберется до границы. В следующий раз его взорвут или захватят. Мы этого допустить не можем. Слишком много этот пилот, Рауль Пенар, должен нам рассказать. Начиная с того, почему он все еще жив, если ему за сотню. – Он пристально наблюдал за Джимом. – Джим, я прошу тебя с подразделением из четырех кораблей встретить «Охотника на бабочек» и привести его сюда.

Джим почувствовал, что невольно облизывает губы, и сдержался.

– Далеко это? – спросил он.

– По крайней мере восемьдесят световых лет от границы к самому центру территории лаагов, – прямо ответил Моллен. – Если хочешь отказаться, отказывайся сейчас. На такое дело нужен человек, который уверен, что сможет выбраться живым.

– Тогда это для меня, – произнес Джим. Его негромкий смех прозвучал натянуто. – Я такой человек, генерал. Я доброволец.

– Отлично, – сказал Моллен и выпрямился. – Теперь вот еще что. Рауль Пенар много старше любого долгожителя, и у него как минимум старческий маразм, если он вообще с ума не сошел. Нам нужен опытный наблюдатель, чтобы сразу получить от капитана как можно больше информации, на случай если вы потеряете его и корабль на обратном пути. Здесь требуется человек с опытом в гериатрии и хорошим знанием процесса старения. Мэри как раз и будет таким наблюдателем. Она заменит твоего обычного стрелка на двухместном корабле.

Это был удар под дых. Джим резко втянул в себя воздух и невольно выпрямился. Его собеседники наблюдали за ним. Через секунду он овладел собой и обратился к генералу:

– Сэр, мне нужен стрелок. Это как раз тот случай, когда стрелок понадобится.

– Вообще‑то, – протянул Моллен, и Джим почувствовал, что ответ был наготове, – Мэри как раз стрелок, и хороший. Она капитан резерва в Сорок втором учебном авиаотряде, коэффициент подготовленности 92,6.

– Да, но все равно она солдат по выходным! – Джим повернулся к Мэри. – Вы настоящую службу когда‑нибудь проходили? На границе?

– Вы и сами знаете, что нет, майор, – спокойно ответила Мэри. – Иначе вы бы встречали меня раньше. Мы примерно одного возраста, а на границе не так много народа служит.

– А знаете вы, каково это, капитан? Как там все происходит? – Джима уже несло. Он старался говорить сдержанно, но чувствовал, что срывается, несмотря на все усилия. – Вы знаете, как лааги появляются из ниоткуда? Вы знаете, что вас могут подбить прежде, чем вы заметите, что рядом кто‑то есть? Или могут подбить соседний корабль, и нужно держать защитные экраны открытыми – так полагается, если есть хоть ничтожный шанс помочь терпящему бедствие кораблю. Знаете, каково это – сидеть и смотреть, как человек, с которым ты жил бок о бок, заживо горит в кабине, из которой не выбраться? Или его вынесло из вспоротого брюха корабля, и он затерялся где‑то вдали, он жив, но пропал, и вам его никогда не найти? Знаете, как это бывает, если тебя самого вынесет, и ты потеряешься, и надо будет выбирать, ждать ли в скафандре три недели, месяц, два месяца, надеясь на ничтожный шанс, что тебя все‑таки найдут, или принять икс‑капсулу? Знаете, каково это?

– Я знаю об этом, – сказала Мэри все с тем же выражением на лице.