— Мрачное местечко, — отметил Депутатор.

Подвал похож на тот, что под баром, разве что поменьше. Капитальная каменная кладка стен явно старше каркасного домика наверху, но какой-то добрый хозяин протащил сюда провода и повесил лампочки. Старые грушевидные лампы накаливания с толстыми тусклыми спиралями небольшой мощности и с выключателями прямо на патронах, провод в тканевой оплётке на фарфоровых изоляторах. Винтажно. Пыльно. Атмосферно.

Атмосфера, правда, специфическая.

— Знаете, где я видел такое? — спросил полицейский, разглядывая вкрученные в стену над лежанкой из досок кольца. — Наше подразделение освобождало заложников, которых удерживали совершенно безумные сектанты. Они окопались в подвалах заброшенного монастыря, и выкуривали мы их оттуда с большим трудом. Спасти, к сожалению, удалось не всех, в том числе и потому, что заложники были прикованы к стенам цепями. Буквально прикованы — никаких замков, стальные кольца заклепали намертво. Вывести их быстро не получалось, в подвалах до чёрта взрывчатки… Последним мы отрезали кисти рук. Это было быстрее, чем пилить цепи, но всё равно не успели.

— Там вас ранило?

— Да. Пытался обезвредить заряды. Цепи и кандалы с тех пор очень не люблю.

— Разделяю вашу неприязнь, но тут давно никого не было. Металл окислился, на досках толстый слой пыли.

— Согласен. Давайте посмотрим, что за последней дверью.

Лампочки в дальнем отсеке подвала нет, обходились свечами. Оплывшего воска и огарков полно на полу вдоль стен. Середина помещения свободна. Сейчас.

— Очень похоже на наше место преступления, — сказал Депутатор невозмутимо.

В пол ввинчены крючья, доски почернели от пролившихся на них жидкостей. И — знакомый сундучок.

— Какой интересный набор, не находите? — спросил полицейский, аккуратно его открыв.

— Да просто кружок «Умелые руки» какой-то.

Это не тот же самый раскладной ящик, что пропал у меня, а его брат-близнец. Нет набора для снаряжения патронов, но ножи, колья, маски и прочее садо-мазо в наличии.

— Это орудие не нашего преступления, — сказал Депутатор. — Последний раз инструментами пользовались довольно давно.

— Восемнадцать лет назад, я думаю.

— Вы что-то знаете, Роберт?

— Я о многом догадываюсь. Но догадки к делу не пришьёшь. Пойдёмте отсюда, нам надо мальчика искать.

Когда мы выбрались обратно в кладовку, полицейский закрыл люк, посмотрел на него с непроницаемым выражением искусственного лица и спросил:

— Значит, говорите, под каждым домом?

— Так мне сказали.

— Интересный тут… исторический бэкграунд.

— Везде интересный. Просто надо знать, куда смотреть.

***

Клушатник встретил меня неодобрительным молчанием и осуждающими взглядами. Я опоздал, впустила их Швабра, имеющая такой вид, как будто не просто плюнет в каждый стакан, а сделает это пылающим ядом.

— Спасибо, дальше я сам, — отстранил я девушку во избежание жертв и разрушений.

— Какое им дело, почему я не в школе? — прошипела она. — Пусть за своими кретинами смотрят! Они у них в школу ходят только покурить в туалете.

— Я сам обслужу дам, а ты сходи пока в лавку за платьем.

— Ох, как же жалко денег, босс!

— Верю. Но надо.

— И ведь что обидно, скорее всего, этот учебный год будет очень коротким. Получается, что деньги на платье я просто выброшу нафиг.

— Относись к этому, как к инвестиции. Может быть, ты в этом платье замуж выходить будешь.

— Скорее, меня в нём похоронят, босс.

Клушатник поглощает выпечку, пьёт кофе и слушает радио.

— …Мы все поддержим тебя, все поможем, — интонации в псевдодиректорском голосе такие приторные, что уши склеиваются.