— Что-то у меня не сходится. Если ему было три, а тебе сейчас семнадцать…

— Я сказала «три»? Оговорилась. Шесть, конечно. Просто в шесть он был такой тупой, что ему и четырёх было не дать.

— Откуда ты знаешь, ведь ты только родилась тогда?

— Догадалась. Иди к чёрту, босс. А вот почему ты, например, не женат?

— Не твоё дело.

— Именно. И ты в мою жизнь не лезь.

***

Депутатор пришёл под закрытие, когда из клиентов остался один муж Мадам Пирожок, привычно дремлющий на столике.

— Виски. Два, — сказал он, сняв фуражку.

— Как успехи? — спросил я, наливая.

— Провожу первичные следственные мероприятия. Опросил соседей по общежитию, жителей соседних домов. Вот, добрался до вас.

— А я тут причём?

— Он был вашим постоянным клиентом. Мог рассказать что-то о себе. Что угодно может помочь.

— Он говорил, что начал встречаться с женщиной.

— Да, статистически женщины являются самой частой причиной насильственной смерти мужчин, — кивнул серьёзно полицейский. — Но пока никаких признаков присутствия женщины в его жизни мне не попалось. Никто не видел его с женщиной, он не приводил её в общежитие, в комнате нет женских вещей.

— Может, они встречались у неё?

— И никто этого не заметил? Слишком маленький городок, Роберт.

— Может быть, он мне врал. Может быть, он врал себе. Может быть, они встречались где-то ещё. В мотеле?

— Мотель исключён.

— Почему?

— Никто не ходит отсюда туда. Ни в кафе, ни в мотель.

— Я хожу в кафе. Иногда.

— Кроме вас.

— Ещё девочка… Ну, такая, белобрысая, подружка моей уборщицы.

— Какая девочка?

Я напряг память и выдал стандартное полицейское описание.

— Здесь нет детей такой внешности, — покачал головой Депутатор.

Нет, значит. Бывает.

— И всё же вы кого-то по нему узнали, не так ли?

— Здесь нет никого, кто подходил бы под ваше описание, — твёрдо ответил он, — хотя не могу не отметить, что вы сделали его в высшей степени профессионально.

— Как скажете, — не стал настаивать я.

— Можете что-то ещё сказать про вашего клиента?

— Может быть, стоит поспрашивать на работе?

— Поспрашивать? На Заводе? — удивился Депутатор.

— Почему нет? Люди частенько болтают с сослуживцами.

— Сходите со мной? Он работал в ночную смену, а значит, после полуночи самое время. Те, с кем он общался, будут на службе.

— Давайте прогуляемся, — согласился я, глянув на настенные часы. — Исполню свой ночной долг по доставке последнего клиента и буду свободен.

Мадам Пирожок открыла не сразу, мы с Депутатором какое-то время подпирали стену и её мужа.

— То есть вы никогда не заходите внутрь? — спросил я.

— Никто не заходит. Кроме вас. Не принято.

— То есть я нарушаю какие-то правила?

— Разве что неписаные. Никто не скажет вам ни слова. Хотя все про себя отметили.

— Учту.

— Знаете, Роберт, — сказал Депутатор, — чем вы меня удивляете?

— Чем же?

— Тем, что не удивляетесь. Вы как будто знали, что вас тут ждёт. Я очень долго привыкал к здешней жизни. Задавал вопросы, искал ответы, удивлялся, злился, пытался что-то изменить… А вы ведёте себя совершенно естественно. Как будто всё нормально. Скажите, вы же не случайно сюда приехали?

— Нет ничего случайного. Все вещи, все люди и все события взаимосвязаны. Если вы не видите связей, вы просто не знаете, куда смотреть.