Прикрыла веки, выставляя ладони вперёд, не касаясь затылка. Уже вскоре ощутила, как огонь толчками полился к ладоням, отяжеляя до лёгкого покалывания и жжения кожу. А потом в меня хлынула тёплая волна. Она полилась ко мне через ладони к плечам, опустилась вглубь груди. Видимо, это были жизненные токи Мортона, его сила, тягучая, упругая, мощная и чистая, она била ключом и была свежа, как родник.

Стараясь больше не отвлекаться на это, я позволила ей течь через меня, следом не задерживаясь: такой переизбыток чужой жизненной силы мог быть лишним и непосильным для меня. Другая бы, более опытная, воспользовалась ей в нужном для себя русле, черпая, как из реки. Вспыхнула и погасла мысль о том, что Амгерр слишком доверяет мне. Следов проклятия я не видела, не чувствовала. Чуть качнувшись и втянув в себя воздух, я собралась и пустила свою сущность навстречу токам – возможно, нужно опуститься чуть глубже, пробраться в чужие границы, и, конечно, не касаться того, чего не позволено.

Я будто погрузилось в бездонное море, уходила всё глубже и глубже, ощущая, как меня обволакивало со всех сторон плотным, как хлопок, теплом. Перестала слышать окружение, растворяясь в пространстве. И тут сквозь пелену я увидела, что Мортон весь оплетён чёрными нитями, как будто в кокон. Страшные, уродливые щупальца шевелились, стягиваясь, едва заметив меня, ещё плотнее, зажимая жертву в тиски.

Меня объял животный ужас. Рванулась назад, и чёрный поток устремился за мной. Но я жёстко ударила, осекая от себя проклятие, а следом слух прорезало болезненное шипение мужчины. С душащим криком рванулась наружу. Отшатнулась, только и успев всхлипнуть, но удара от падения не последовало – сильные руки мягко перехватили за пояс. Тьма заволокла голову, и я больше ничего не почувствовала.

Из горла полился глухой стон. А в следующий миг я поняла, что кто-то сжал мои плечи и хорошенько встряхнул. Беспощадно и жёстко пытался привести в чувство. Всё тело ломило, и я вновь простонала, желая снова утонуть в небытие, да только не получалось. Почувствовала твёрдую поверхность и чужое дыхание совсем рядом.

– Очнись же, – грозный тон ворвался в меня, протрезвонив в голове, в то же время знакомый глубокий голос заставил затрепетать всё внутри. – Грез, – тревожное дыхание коснулось кожи подбородка. Горячая ладонь обхватила лицо почти заботливо. —

Хватит уже притворятся! – прорычал зло.

Притворяться? Вспыхнувший гнев заставил пошевелиться. Тяжело вскинула руки, пытаясь вывернуться из крепкой мужской хватки, невольно коснулась горячей шеи и шёлковых волос. Запах черёмухи наполнил грудь, и я потянула его в себя глубже с какой-то жадностью. Аромат цветущего сада и горячего ветра потревожили и взволновали, как и то, что дыхание стало ближе, касалось губ неровными толчками. Безрассудно захотелось испить его.

Я потянулась всем естеством навстречу этому будоражащему источнику, такому сильному, яростному, от которого моё тело безвольно слабело и трепетало. Пронизав волосы пальцами и сжав, слепо прильнула губами к горячим сухим губам. Дыхания тут же схлестнулись, сплетаясь в одно. Горячий рот требовательно вжался в мой. Губы мужчины порывисто заскользили по моим, он выдыхал шумно, рвано. Я чувствовала на языке опьяняющий вкус креплёного вина. Сильные пальцы вдавились в плечо жёстче, разгоняя по телу волны томления, заставляя его звенеть и делаться гибким, требуя продолжения, подчиняясь. Но Мортон вдруг прервался, а я готова была заплакать, лишь бы он продолжил. Амгерр сдавил мои плечи до боли, так что я всхлипнула. Со злым рыком он отстранился, выпустив меня из рук. Я рухнула на твёрдую поверхность и распахнула влажные глаза.

Амгерр стоял рядом, нависая надо мной тёмной глыбой.