«Больше, наверное, мы не увидимся», – пронеслась мысль, полоснув по груди холодом. Но я взяла себя в руки, чувствуя, как он пристально проследил за мной до двери.

Скоро я увижу своего брата! Предвкушение скорой встречи согрело и придало сил.

Я пронеслась по переходу, будто и не лежала только что в обмороке, на удивление, головная боль улетучилась, теперь меня охватывала страшная буря разных чувств. Сбежала по лестнице, словно за мной гнался сам Тёмный. Только перед глазами сияющее довольством лицо Амгерра, и горько становилось. Хотелось бежать от этих чувств, от него, как можно дальше, и в тоже время нырнуть в них с головой, запомнить, насладиться…

Поскорее бы мне вернули Марсу. Тогда всё встанет на свои места. Я знаю…

…В доме стоял гул, как будто на торге в разгар дня. Если прошлый раз на меня смотрели искоса, то теперь одаривали откровенными презрительными взглядами, полными довольства, видимо, радуясь тому, что я, наконец, покидаю замок. Что же тут происходило, пока я была в беспамятстве? Быстро же по замку разносятся слухи! Но теперь я могу не переживать – сегодня я уже не сяду за один стол со всеми.

Остановилась перед дверью в стиральню и лестницей наверх. Мортон велел идти к себе и ждать, но вот так бросить всё… Привычка доделывать дела до конца и трудиться ежедневно уже в крови. Подумав немного, я всё же направилась к лестнице – не думаю, что это разумно с моей стороны сейчас маячить на глазах у всех, навлекая неприятности, к тому же чувствовала себя всё-таки неважно.

Взявшись за перекладину лестницы, с трудом поднялась наверх.

В жилом ярусе стояла тишина и покой. Доковыляв до комнаты, буквально ввалилась внутрь. Устало направилась к своей лавке, едва передвигая ногами. Всё же бессонная ночь вымотала меня.

Первым делом заправила постель, которая была вся скомкана, сложила небрежно перевёрнутые вещи, вспоминая жуткое утро и то скверное состояние, в котором я проснулась.

Управившись, достала свою одежду. В накидке уже было жарко ходить, разве только одевать по утрам и вечерам. Пусть весна, но коварная прохлада может сделать своё дело. Поэтому лучше лишний раз поберечься и не спешить откладывать тёплую одежду. Бросила взгляд на зелёное платье, и сердце надрывно дрогнуло – в нём я ходила к Амгерру. Ну вот, не успела ещё покинуть замок, как уже внутри начало свербеть. Сложила дорогое сердцу зелёное платье, развернула серое. Скинув юбку и рубаху, надела сорочку, поверх выбранный наряд, подвязала тонким, сплетённым из верёвок пояском. Расчесав волосы гребнем, заплетая их в косу, подошла к зеркалу, рассматривая своё бледное лицо и блеклые губы, только в глазах какой-то странный блеск и грусть.

– Светлая, нельзя же быть такой открытой? – но даже улыбнуться самой себе не хотелось.

Закончив разглядывать себя, вернулась к вещам. Сняла со стены сумку, уселась на постель, вытаскивая содержимое: ложки, чашки и всякая мелочь, которая так и не пригодилась в замке. Нащупав деревянную шкатулку, изъяла со дна. Взяв её в руки, тяжело выдохнула, провела пальцами по завиткам резьбы красного дерева, по потёртым краям. Стоило лишь представить, что когда-то её касались руки матушки, по телу разливалось ласковое тепло. Подумав ещё немного, решительно отомкнула замок, открыла крышку.

На дне сверкнул серебром обод, осторожно, как самую дорогую ценность, взяла украшение в руку. Матушкин свадебный обруч, который я никогда не надевала, разве только изредка по праздникам примеряла. Волнительно выдохнула – почему-то сейчас хотелось его надеть. Нанизала украшение на запястье, и холод металла обжёг кожу, разнося лёгкое покалывание.