Рассеянно скользнула взглядом по постройкам, едва не врезалась в спину парня, что ждал меня снаружи. Известие отравой разнеслось по крови. Прачка всё-таки сумела застать меня врасплох, ком дурноты так и подкатил к горлу, и судорожно сжималось сердце, затрудняя дыхание. Но какое мне дело до невесты господина?

Когда вышли к замку, поняла, что вечер уже затухал, и яркие лучи густо освещали верхушки мощных стен башен Урелтона, взмывающих к низкому, как бывает по вечерам, небоскату, погружая в прохладный сумрак широкий двор. У ворот толпились воины, сверкая железной бронёй, сновали слуги и конюшенные, но как бы я ни вглядывалась, не нашла знакомую мужскую фигуру Амгерра. Даже сердце пропустило удары от нахлынувшего разочарования. Чуть не спросила у Хавира, где господин, но вовремя зажала язык за зубами. Навряд ли его высочество соизволит проводить простую деревенскую девку. Да и зачем? Он получил своё и теперь заживёт полной разных событий жизнью. И забудет обо мне, как о страшном сне.

– Грез! – громкий детский голос прокатился по воздуху, ударяясь в меня волнительным звоном, и выбил дыхание из груди и землю под ногами.

Я сорвалась с места и пустилась к выбежавшему мне навстречу Марсу. Ветер прохладной волной ударил по лицу, разгоняя кровь в жилах, застилая влагой глаза. Опустившись на колени, я обняла брата крепко-крепко, прижав его хрупкое тельце к себе.

– Родной мой, – прошептала тихо, как же рада его видеть! Безумно счастлива! – Марсу, маленький, теперь я никуда тебя не отдам, ты будешь со мной. Всегда. Слышишь?

Он обнимал меня за шею и кивал, а я отстранилась и заглядывала в его лицо, но мальчик не плакал, смотрел на меня, улыбаясь тепло. Невольно кольнула досада – неужели не скучал по мне? А я вот, кажется, начала плакать. Глазам стало горячо, а в груди тесно.

– Не плачь, меня никто не обижал, Грез, честно. Никто.

– Хорошо… – душила в себе слёзы, теперь не понимая, от чего на самом деле плачу, столько всего мне довелось пережить! Всё сплелось в один ком: ожидание, боль, радость. – Не буду, – сдавленно проговорила, целуя в щёку, в лоб, в висок. – Не буду…

Марсу коснулся моей щеки ладошкой, я накрыла её своей и сжала, целуя его пальчики. Но он упрямо их не давал целовать, смущаясь, что на нас смотрят. Он и в самом деле за эти дни будто повзрослел. Или я успела забыть. Что я за родная кровь такая?

– Грез, – шепнул Марсу, кивая за спину, задирая подбородок.

Я проследовала за его взглядом и застыла. Позади высился Амгерр. Сердце ухнуло и подпрыгнуло к самому горлу, заколотилось быстро. И как подошёл, даже не слышала. Поднялась с колен, стерев торопливо влагу со щёк, сжала ладошку брата – теперь никто не сможет нас разлучить.

– Это твой брат? – спросил Мортон твёрдым тоном, но я не видела выражения его лица. Он был в маске, видимо, решил пока держать в тайне своё избавление.

Мортон, не дожидаясь от меня ответа, перевёл взгляд на мальчика.

– Это не имеет значения, господин, – ответила тут же в тон ему, обняла Марсу за плечо, не позволяя ничего говорить.

Амгерр напрягся весь и сжал кулаки, глаза сверкнули льдом.

– Ты права, не имеет, – после некоторого молчания выдавил сквозь зубы, а меня будто по щеке ударили от досады слышать это. – Просто не терплю, когда мне врут.

– Никто не врал… – закусила губу, едва не сболтнув лишнего.

Амгерр снова обжог тяжёлым взглядом, от которого по спине побежали мурашки. Снова повисло тягостное молчание, только слышно, как переговаривались мужчины и фыркали лошади. Оторвав от меня взгляд, Мортон повернулся, давая знак одному из своих помощников, чтобы поднимались в сёдла.