Агис понял, что я остаюсь, отступил к двери, собираясь уходить, я полезла в свою сумку.

– Плату потом, как только старший вернётся, или передайте матушке моей Дорин Бирторн. Но теперь только завтра.

– Хорошо, – убрала сумку. – Спасибо.

Агис смущённо пожал плечами и не стал больше задерживаться, выскочил в двери.

И как только она затворилась, я обернулась, оглядывая деревянный потолок, слыша возню наверху. Я не стала тревожить Марсу, видимо, что то нашёл для себя интересное, пусть играет, сколько хочет, да и дел у меня ещё много. Распрячь лошадь, напоить и привязать щипать молодую травку, перенести вещи и, конечно, приготовить поесть на вечер. Потому, скинув плащ и подсучив рукава своего старенького платья, я принялась за дело.

К вечеру, едва я успела собрать дров, как набежали тучи, полил дождь.

– Вовремя же мы нашли кров, – сказала уплетающему за обе щёки кашу Марсу.

Положив полотенце на стол, села напротив брата, пододвинула свою чашку к себе. И не верила своему счастью, что всё снова, как и прежде. Мы вдвоём. Вздохнула, но тут же тень налегла сетью, тяжестью заворочалась в груди, едва вспомнила об Амгерре. Может, бродяжка что то напутала? И наследник Антхалии наслаждается сейчас властью в полной мере? Зачем ему меня преследовать?

– А мы больше никогда не вернёмся в замок? – вдруг спросил Марсу, будто мысли мои прочёл.

Я выпрямилась, перестав пережёвывать пищу.

– Нет, Марсу, туда мы не вернёмся, – ответила немного строго.

Марсу сразу сник.

– И даже через столько? – он показал свободной рукой четыре пальца, подогнув большой, я хотела бы улыбнуться, но не смогла, слишком ещё остры и свежи были воспоминания дней в Урелтоне. А вот Марсу, кажется, скучал.

– Даже через столько, – выдохнула. – Но когда ты подрастёшь и станешь сильным, ты можешь сам принять решение вернуться в Торион…

Марсу подумал немного, смешно сжимая губки, поднимая взгляд к потолку и тут же качнул головой:

– Я не брошу тебя.

Я всё же улыбнулась, но внутри хотелось плакать непонятно отчего, даже веки защипало. Быть может, от такой заботы такого маленького человечка.

– Кушай, милый, и набирайся сил, чтобы ты вырос храбрым и тебя все боялись.

– Как господина Амгерра? – прищурился хитро он.

Я так и опешила.

– Нет, я не то хотела сказать, – тут же поправила его, качнув головой, – чтобы ты сам мог постоять за себя.

Марсу кивнул, соглашаясь, и поднёс ложку к ротику. Больше не задавал вопросов. А моё сердце почему то налилось тяжестью, и стало тугим дыхание.

Поужинав и вымыв посуду, я искупала Марсу и повела его спать. Дождь к этому времени стих, но всё равно наверху был слышен шелест. Правда, для Марсу это не помеха – малыш быстро уснул: эти дни для нас были слишком тяжелыми. Оставив всё же гореть лампу, не стала закрывать и дверь на случай, если всё же Марсу проснётся и напугается, когда обнаружит, что меня нет рядом. Спустилась вниз.

За целый день никто не пришёл полюбопытствовать, кто прибыл в Ортонд. Затворившись на засов, скинула платье, которое ещё нужно было выстирать, налила из чугуна горячей воды в лохань, разбавив холодной, смыла с тела дорожную пыль и усталость. Освежившись, постирала вещи, и уже вскоре потянуло в сон.

Я отправилась спать. Камин нагрел комнату и наверху так, что даже пришлось приоткрыть окошко, впуская дождевую прохладу. Расчесав подсохшие волосы и надев сорочку, скользнула под одеяло, крепко обняла брата, поцеловав в тёплый висок. Опрокинулась на спину и прикрыла веки.