И где то из глубины я слышала чей то смех, но очень вскоре поняла, что это был смех мужчины, смех Амгерра. Глубокий, заразительный. Удивление, охватившее меня, быстро улетучилось, когда Мортон вдруг вышел из тени зелёного дерева, подступил ко мне и сковал в объятия, так просто и беззаботно, будто делал это не раз, что я задохнулась от того, сколько мощи в его теле, его руках. Мимолётная улыбка коснулась его губ, лицо в тени от падающих на скулу волос делали густо серые с серебристыми крапинами, почти искрящимися. И в то же время взгляд под разлётом бровей был серьёзный, как и всегда, чуть строгим, с отпечатком какой то терпкой горечи, известной только его сердцу. Неудержимо захотелось узнать, что же скрывается за ней, какие мысли, желания, слова, будто застывшие на его красивых губах. Но Амгерр молчал, продолжая изучать меня, обжигая ненастным, полным какой то грусти и ожидания взглядом, от которого жгло кожу и металось дыхание в груди. Его лицо было чисто от проклятия, и губы такие манящие. "Это ведь сон", – колыхнулось на краю сознания понимание. Ничего ведь не будет, если я… если…

– Поцелуй меня, Грез, – протянул он грудным бархатистым голосом, произнося моё имя так ласково, что по телу пробежались мурашки.

Как же давно я не слышала его голоса… Не выдержав, потянулась всем естеством, но в следующий миг откуда то со стороны хлынул ледяной ветер. Небо померкло, зашелестели зловеще кроны, нас начала поглощать тьма. Я вернула взгляд на Мортона. На неизменно строгом лице Амгерра потянулись следы проклятия, полностью захватывая одну сторону лица, взгляд мужчины стал твёрдым и холодным, как лёд. Пальцы, которые ещё миг назад так нежно сжимали меня, стали жёстче. Я дёрнулась, чтобы вырваться, но Мортон не позволил. Поднявшийся ураган хлестнул потоком по щеке, разметав мои волосы, облепляя паутиной лицо, и сквозь них я видела, как проклятие пошло на лоб и скулы мужчины, корка проступала на шею, оплетая уродливыми наростами всё больше грудь. Амгерр изменился до неузнаваемости, теперь на меня смотрели жуткие, налитые тьмой глаза. Нет, это был уже не он! Не Мортон. Тьма поглотила, забрала его себе.

От этой мысли боль потери ударила кинжалом прямо в сердце. Я закричала, только не слышала собственного голоса – крик застрял где то в горле. Чудовище склонилось ближе.

Я резко вскинулась в постели, мгновенно пробуждаясь.

Дыша часто и тяжело, глотая лихорадочно воздух, ощущала, как по телу растекалась болезненная дрожь, сводя мышцы. Что это? Смяла в пальцах одеяло, злясь, что Амгерр снова явился во сне. Коснулась груди, будто и в самом деле меня могло ранить неизвестно что. Нельзя допускать его к себе. Нельзя!

Отдышавшись, убрала с лица волосы, перекинув их на плечо, и застыла. Постель рядом со мной оказалась пуста. Сердце пропустило удар, я схватила край одеяла, сдёрнула его. Марсу! Вскочила вихрем, заглядывая в окно. У самого горизонта едва показался край восходящего ослепительного солнца. Оторвавшись от окна, бросилась из комнаты, вылетела на лестницу.

– Марсу! – позвала брата.

Светлая Мать, куда он делся?! Сбежала с порога, пронеслась к двери и едва не споткнулась, когда дверь вдруг отворилась, и на порог вошёл… мужчина! Я так и вросла в пол, не зная, что и делать. Он широко распахнул створку, и внутрь вбежал Марсу. Я заморгала часто, не понимая, что происходит, и кто этот незнакомец.

– Грез, Грез, а я пас овец с Агис, как настоящий пастух.

Что? Мои глаза округлились.

– Почему ты ушёл молча? – строго спросила, сердясь, хмуря брови.

– Я не хотел тебя будить, – сразу поник брат.

Я закусила губу, укоряя себя за то, что напала сразу. С Марсу я, конечно, ещё разберусь, а вот… Я спохватилась, поздно понимая, что стою перед незнакомцем в одной сорочке.