- Он очень странно себя ведет: плачет и молится у портрета веда Альвареса. Мы знаем, что она был предан покойному веду и Лианелле тоже. Возможно, он что-то знает. Слышал, или видел.

- Буду через десять минут.

Натан, замысловато выругавшись, вылетел из кабинета, уронив поднос с ужином для Сибил, который несла служанка. Вслед ему доносились причитания девушки, но все, что слышал мужчина, были слова Лианеллы, беспрестанно крутящиеся в голове:

- Незачем, - в голосе Лианеллы прозвучал металл. – У меня достаточно охраны. И пищу, и питье я принимаю только из рук Энрикэ. Он никогда не осмелится ничего мне сделать.

***

Если б не вальпургиева ночь, Натан разбился бы, потому что с такой скоростью ездить было просто недопустимо. Но, к счастью, ночь и повсеместное пребывание ведьм на шабашах за городом сделали свое дело. Не обращая внимания на светофоры, мужчина оказался у особняка Альварес в рекордные сроки. Он даже не стал запирать машину; просто влетел на крыльцо, где его уже ждал начальник охраны и детектив.

- Вы его взяли? – спросила Натан.

- Да, - кивнул начальник охраны. – В гостиной. Рыдает и не хочет говорить.

- Сейчас заговорит, - мрачно пообещал Натан, сбрасывая пиджак.

Об этой стороне своих познаний и умений ведьмак предпочитал молчать. Но при одной только мысли о Лианелле, возможно, уже мертвой, он готов был выпустить наружу самую темную магию своего рода.

- Энрикэ.

Старик сидел на диване, скрючившись и спрятав лицо в коленях. Выглядел он жалко и любому присутствующему было ясно, что Энрикэ что-то сделал. И теперь мучается чувством вины. Но ни малейшего признака сострадания у Натана не было. Ему хотелось свернуть шею Энрике. А перед этим вытрясти всю правду.

- Что ты с ней сделал?

Старик заскулил еще громче, вызывая невероятный поток отвращения.

- Я задал вопрос, Энрикэ. Что ты сделал с Лианеллой. Отвечай!

Натан поморщился. Этот скулеж вызывал в нем желание испепелить слугу на месте. Его останавливало лишь то, что четверть баланса на это тратить явно не стоило, да и без информации о том, что они сделали с Нелл он не сможет хотя бы попытаться ей помочь.

Поэтому Натан невероятным усилием заставил себя успокоиться.

- Энрикэ, ты ведь знаешь Лианеллу с детства?

Слуга не ответил, но притих.

- Ты видел, как она росла в этом доме. Как училась. Как играла. Ты видел, как ее отправили в школу. Как ее здесь ненавидели, как она мучилась, желая заслужить хоть чье-нибудь одобрение. Как ей тяжело было без матери, с тетей, которая мечтала, чтобы Лианелла умерла. Теперь она вернулась, Энрикэ. У нее есть дом, титул, а скоро должна быть и семья. За что ты так с ней? Неужели Нелл сделала тебе что-то?

Энрикэ молчал. Натан подавил желание ударить его как следует.

- Она, возможно, уже мертва, Энрикэ. Ты убил мою невесту. Если я увижу ее тело, я убью каждого, кто причастен к смерти Лианеллы. Тебя – в первую очередь. Ты ее предал. Не могу в это поверить. Ты был единственным, кому она доверяла.

- В полночь, - вдруг прохрипел старик. – Она умрет в полночь.

- Отвечай, что ты сделал с ней!

Натан сорвался. Он сгреб слугу за шкирку и швырнул на стеклянный столик с такой силой, что тот разбился. Энрикэ был человеком и, кажется, у него была сломана спина.

- Ужин, - прошептал Энрикэ. – Суп. Яд, она не выдержит инициации. Никто ничего не докажет. Архаина заставила, она…

Но Натан уже не слушал, ему было достаточно. Он неплохо разбирался в зельях и примерно представлял, к какой группе относится яд и как помочь Нелл. Оставалось лишь не допустить инициации и его ведьмочка будет здорова.

- На машине туда полчаса, не успеете, - произнес детектив.

- Перенесусь.

Лучше потратить треть баланса на перенос, чем хоронить потом невесту.

- Не ищите нас.