|
Ты спас меня от участи, которая страшнее смерти. Я придвинулся ближе к ней: - Это справедливо, но я так счастлив, словно твоя благодарность мною не заслужена. Неужели твоя ненависть начинает затихать? Неужели ты улыбнешься мне, Гекамеда? - Никогда! Ты знаешь, что я здесь только по твоему приказу. Смотри, меня зовет Поликсена - я должна с ней поговорить. Мы направились туда, где дочь Приама беседовала со своим братом Парисом и подошедшим к ним Орхоменом. Эфру и Климену подозвала их госпожа. - Могу ли я верить своим глазам? - воскликнул Орхомен при нашем приближении. - Неужели это Идей с прекрасной Гекамедой? Приветствую тебя, друг мой! - Рада тебя видеть, Гекамеда, - сказала Поликсена. - Какой красивый колпак! Ты купила его в Трое? Садись рядом. Почему бы тебе не поднять вуаль? Так принято на башнях. Смущенная Гекамеда колебалась: - Я... по правде говоря, мне запретил Идей. Поликсена удивленно посмотрела на меня, а Орхомен расхохотался. - Как? - воскликнул Парис. - Идей лишает нас права взглянуть на очаровательную Гекамеду? Это неучтиво - мы должны научить его хорошим манерам! И прежде чем я успел вмешаться, он протянул руку и откинул вуаль, открыв для всеобщего обозрения прекраснейшее лицо Гекамеды. Глава 15 ТРЕВОЖНЫЕ ИЗВЕСТИЯ С ПОЛЯ БИТВЫ Движение Париса было настолько быстрым и неожиданным, что я не успел удержать его. Но в следующий момент я прыгнул вперед, подняв руку, и, если бы не вмешался Орхомен, дело приняло бы для меня скверный оборот, ибо никто не может бить царского сына безнаказанно. Однако Орхомен вовремя встал между нами и шепнул мне: - Опомнись, Идей! Неужели ты хочешь погубить себя? - После этого он повернулся к Парису: - Хорошим манерам следует научить не Идея, а тебя. Стыдись! - Я не хотел никого обидеть, - оправдывался Парис, очевидно понимая, что зашел слишком далеко. - Кроме того, если кто-то и может чувствовать себя оскорбленным, так это прелестная Гекамеда. - Об этом позволь судить мне, - отозвался я, побелев от гнева. Парис даже не взглянул на меня, не сводя глаз с Гекамеды. - Вот и обижайся, когда заденут тебя, - небрежно бросил он. - Скажи, Гекамеда, ты считаешь себя оскорбленной? Взгляды всех устремились на дочь Арсиноя. Она спокойно смотрела на Париса, но в глубине ее глаз мелькали искорки смеха. - Никакого оскорбления не было, - ответила она наконец, - а если бы и было, то я простила бы тебя, Парис. Орхомен снова расхохотался, на губах Поликсены мелькнула улыбка, а Парис бросил насмешливый взгляд в мою сторону. Что до меня, то, если бы Гекамеда была со мной наедине, думаю, она бы не избежала заслуженной порки. Сказать мужчине, только что сорвавшему с нее вуаль, что это не оскорбление, после того, как я вступился за нее! Возможно, она сделала это назло мне, но Парис всегда нравился женщинам... Это решило вопрос. Я не мог продолжать ссору из-за Гекамеды, после ее заявления, что для этого нет причин, и сердито отошел в сторону. Орхомен присоединился ко мне, оставив Гекамеду беседовать с Парисом и Поликсеной. Мы подошли к восточному парапету. |
