|
Убирайся сама и позволь мне разобраться с этим парнем. Однако гневный взгляд Елены заставил его отступить. - Госпожа, - робко заговорила Гекамеда, коснувшись руки Елены. - Я все объясню. Меня привело сюда сообщение... - Не сомневаюсь, - с презрением прервала Елена. - Объяснять тут нечего. Уходи со своим хозяином. Видя, что слова бесполезны, я взял Гекамеду за руку и повел ее к двери. Служанки и рабы шагнули в сторону, пропуская нас в коридор. Позади раздался сердитый возглас Париса, но я не обратил на это внимания. Через минуту мы вышли из дома и вскоре оказались на дворцовой территории. Глава 19 ПРИЗНАНИЕ Когда мы подошли к дворцу, лучи заходящего солнца отражались от его сверкающих стен, слепя нам глаза. Никого не было видно - очевидно, Елена по какой-то причине покинула Скейские башни раньше всех. Гекамеда и я молча шли вверх по широкой лестнице и длинным коридорам к моим покоям. Я не мог угадать, о чем она думает, - ее лицо ничего не выражало; на нем не было никаких признаков даже прежней враждебности ко мне. У двери покоев Гекамеда бросила на меня быстрый взгляд, в котором мне почудился какой-то призыв, но я приписал это своему воображению. Сам я уже принял решение. Передо мной были открыты два пути. Первый - сделать Гекамеду моей настоящей рабыней, ибо было бы нелепо позволить ей занимать прежнее положение. Но, подумав, я понял, что не смогу обращаться с ней как с рабыней, поскольку никогда не считал ее таковой. Оставался второй путь, и, как я уже сказал, я принял решение. В холле мы обнаружили Гортину. При виде Гекамеды на лице грейской девушки отразились ненависть и удивление - было ясно, что она не ожидала увидеть ее снова. Но в тот момент я не придал этому значения, а просто спросил ее, вернулся ли Ферейн. - Он в кухне, - угрюмо отозвалась Гортина. Я отправился туда. Увидев меня, Ферейн съежился в углу. - Я прощаю твою измену, Ферейн, ради твоей службы моему отцу, - сказал я, - но если это повторится, я раздавлю тебя, как змею. Вернувшись в холл, я взял Гекамеду за руку и направился в ее комнату, закрыв за нами дверь. Гортина куда-то исчезла. Указав дочери Арсиноя на скамью, я несколько минут молча стоял перед ней. Я знал, о чем собираюсь говорить, но начать было нелегко. "Как же она прекрасна, - со вздохом подумал я. - Но, увы, ее красота не для меня". - Итак, - спокойно заговорил я, - ты выказываешь презрение к своему господину, предавая его. Не думай, что я тебя упрекаю, - ведь я был предупрежден. - Так как Гекамеда не ответила, я продолжал: - Мое сердце пылает, и если я выгляжу спокойным, то мне это дается нелегко. Ты упомянула Елене Аргивской о каком-то сообщении. Что ты имела в виду? Впервые Гекамеда встретилась со мной взглядом. - Зачем мне давать тебе объяснения? - с горечью осведомилась она. - Незачем, - сухо ответил я, - тем более что ты не в состоянии это сделать. Гекамеда привстала, но тут же снова опустилась на скамью. - Еще бы! - гневно воскликнула она. - Я ведь уже приговорена. Обычаи греков и троянцев схожи - самой шаткой улики достаточно, чтобы осудить женщину. |
