В последний день своей жизни император был в манеже вместе с Михаилом Николаевичем, а потом они пили чай в Михайловском дворце с великой княгиней Екатериной Михайловной, дочерью Михаила Павловича и Елены Павловны. Михаил Николаевич, как и Екатерина Михайловна, слышал слова Александра: «Я не скрываю от вас, что мы идем к конституции». Услышал он и страшный взрыв на набережной Екатерининского канала.

Вспоминает великий князь Александр Михайлович:

«В воскресенье, 1 марта 1881 года мой отец поехал по своему обыкновению на парад в половине второго. Мы же, мальчики, решили отправиться с Никки и его матерью кататься на коньках. Мы должны были зайти за ними в Зимний дворец после трех часов дня.

Ровно в три часа раздался звук сильнейшего взрыва.

– Это бомба! – сказал мой брат Георгий. В тот же момент еще более сильный взрыв потряс стекла окон в нашей комнате. Мы кинулись на улицу, но были остановлены воспитателем. Через минуту в комнату вбежал запыхавшийся лакей.

– Государь убит! – крикнул он: – и Великий Князь Михаил Николаевич тоже! Их тела доставлены в Зимний дворец.

На его крик мать выбежала из своей комнаты. Мы все бросились к выходу в карету, стоявшую у подъезда, и помчались в Зимний Дворец. По дороге нас обогнал батальон Л. гв. Преображенского полка, который, с ружьями на перевес, бежал в том же направлении.

Толпы народа собирались вокруг Зимнего дворца. Женщины истерически кричали. Мы вошли через один из боковых входов. Вопросы были излишни: большие пятна черной крови указывали нам путь по мраморным ступеням и потом вдоль по коридору в кабинет Государя. Отец стоял там в дверях, отдавая приказания служащим. Он обнял матушку, а она, потрясенная тем, что он был невредим, упала в обморок».

* * *

Михаил Николаевич назначается председателем Государственного совета 14 июля 1881 г. Хотя положение Александра было еще довольно шатким, он знал, что может всецело положиться на дядю Михаила – тот не будет плести интриг за его спиной.

Однако сплети и интриги в столице, кажется, не прекращаются никогда.

Анна Тютчева лишь однажды упоминает об Ольге Федоровне в дневнике. Это упоминание относится к январю 1882 г. Анна уже замужем за видным славянофилом И. С. Аксаковым. Она записывает разговор с героем Турецкой войны генералом Скобелевым. Тот делится с ней тревожными новостями: «Скобелев рассказал мне о том, до какой степени дерзко и деятельно ведется немецкая интрига в семье Государя через великих княгинь Марию Павловну и Ольгу Федоровну, имеющих большое влияние на своих мужей. Скобелев рассказал, что недавно он был на обеде у великого князя Михаила Николаевича. В первый раз великий князь был одет в мундир нового образца – русские шаровары и кафтан и меховую шапку, но с немецкой кокардой. Скобелев сказал великому князю: „На месте этой кокарды должен был бы быть старообрядческий крест; это было бы знаком единения всех славянских народов“. Великая княгиня воскликнула: „Я недостаточно русская, чтобы понять эти тонкости, и если вы будете продолжать в таком тоне, я выйду из-за стола“. И это русская великая княгиня! Что касается Марии Павловны, то ее прямо считают агентом Бисмарка».

Мария Павловна – старшая дочь великого герцога Мекленбург-Шверинского Фридриха Франца II, герцогиня Мекленбург-Шверинская, жена великого князя Владимира Александровича, с которой мы еще познакомимся в следующей главе. В конце XIX – начале XX в. вектор внешней политики России много раз колебался между Францией и Германией, и постепенно винить во всех неудачах русской дипломатии великих княгинь, родившихся в немецких княжествах, стало едва ли не хорошим тоном. Ненависть эта достигнет своего апогея в период Первой мировой войны, но зародилась она гораздо раньше.

В Петербурге вся семья великого князя Михаила Николаевича оказалась в водовороте придворных интриг.