– Да, – ответил он, – это верно, но я не мог иначе. Такова была воля моей семьи!

Утром к нам в гостиницу пришел представитель фирмы, выпускающей лекарственные вещества, и предложил заключить ряд контрактов. Он выписал на мое имя банковский чек, что было как нельзя кстати, так как я только что оплатил счет за медицинское обслуживание пострадавших рабочих.

Мы вернулись в Динан. И Годар вновь принялся за свои опыты с собаками.

– Это что‑то из сказок Шехерезады, – как‑то сказал я. – Волшебник понимает речь животных…

– А мы научим Альму говорить, – скромно ответил Годар. – Вот что мы наметили сделать!..

Годар протянул мне небольшой листок бумаги. На нем была набросана схема какого‑то радиотехнического устройства.

– Я вживляю Альме электрод, подвожу его вот сюда… – Годар быстро набросал на листке голову собаки, обвел контур одной уверенной линией и, не отрывая карандаша от бумаги, показал гортань. – Вот сюда, к голосовым связкам.

Электрод сделаем серебряным, изолируем и выведем на специальный ошейник.

Здесь на ошейнике будет постоянная клемма, к которой и подключим специальное устройство…

– Так, ну а кто все‑таки будет говорить, – спросил я: – это специальное устройство или собака?

– Я не могу с вами разговаривать, Карл, вы все время смеетесь! Говорить будет… это устройство.

– Тогда не нужна собака!

– Карл, это не шутки! Собака не будет говорить, собака не будет издавать звуки, но она будет управлять этим устройством. Понимаете? Это своего рода искусственный орган речи, управляемый биотоками. Мы с Фрезером решили, что наша Альма будет говорить тенором…

– Пусть лучше поет… арию из «Паяцев».

– Я не обращаю внимания на ваши выпады, Карл… Мы попробуем, но нужно верить в успех, во всяком случае мне, иначе трудно работать… Внутри этой коробочки Фрезер установит генератор звуковой частоты, и в маленьком динамике будет раздаваться непрерывный тон, высотой которого будет управлять Альма. Собственно, «управлять» это не то слово, так как вначале она даже знать не будет о том, что рождающиеся в динамике звуки как‑то ей подвластны, подчинены…

– Но как она догадается? Да, дело становится интересным!

– Ну вот видишь, Карл, а ты все смеялся!.. – Годар был счастлив. – Как сообщить ей, что у нее появилась возможность говорить? Это очень сложная и увлекательная задача… Сейчас мы думаем о другом. Фрезер считает, что он сможет усилить биотоки, подходящие к голосовым связкам собаки.

– Но ведь эти биотоки будут соответствовать обыкновенному собачьему лаю!

– В том‑то и дело, что нет! Разве вы не замечали, Карл, как собака иногда просто страдает оттого, что не может назвать какой‑нибудь предмет, что иные собаки точно понимают значение десятков слов? По‑видимому, общение предков современных собак с человеком на протяжении тысяч лет не прошло бесследно, и только отсутствие органа речи мешает собаке говорить – пусть односложно, пусть крайне элементарно. Как часто Альма повизгивает, прыгает, тянет меня за полу сутаны, умильно смотрит! Так и кажется, что еще немного – и раздастся слово… Ну, а если есть позыв, желание, то остается только использовать те импульсы, которые подводятся к голосовым связкам, усилить их, а Фрезер сможет усилить их легко в два – три миллиона раз. И пусть в динамике раздастся не лай, а голос.

– А как думает Жак? – спросил я. – Ведь, насколько мне "известно, он должен считать речь результатом длительных коллективных усилий? Так, кажется, об этом писал и Энгельс? Речь – результат коллективного труда, речь – дитя труда.