– А ты знаешь?..

– Знаю.

Сказал, как отрезал. Я задумчиво хмыкнул и, набравшись наглости, все же спросил:

– А откуда?

Бывший инквизитор насмешливо покосился на меня. Отвечать он конечно же не стал. Впрочем, я, собственно, и не надеялся на ответ.

Не знаю почему, подъем на чердак показался мне необычайно долгим, а лестница почти бесконечной, хотя за время моего отсутствия дом вроде бы не вырос – все те же пять этажей. Может быть, это потому, что подсознательно я в любой момент ждал неприятностей, окрика, выстрела в спину? Не знаю. В любом случае, когда Хмырь захлопнул за собой дверь и громко щелкнул замком, я испытал явное облегчение.

Бывший инквизитор тяжело плюхнулся в свое любимое кресло, радушно указав Ирине на другое. Мне кресла не досталось, а знакомый уже колченогий шатающийся стул с торчащими из сиденья гвоздями как‑то не прельщал. Я устроился на опрокинутой железной бочке. Судя по витающему в воздухе запаху, в ней было горючее. Когда‑то давным‑давно.

Повисла тишина. Хмырь молча свернул самокрутку и теперь старательно дымил. Ирина сбросила туфли и с явным облегчением разминала ноги. Я терпеливо ждал. Все молчали.

Наконец бывший инквизитор вздохнул и щелчком отправил окурок в окно.

– Герой, – язвительно проворчал он. – Сбежал, да? Оставил церковь в дураках. Доказал, что круче тебя в этом городе никого нет?

Я нахмурился.

– А что, надо было спокойно сидеть, когда белорясые решают там меж собой, казнить меня или помиловать? Ждать, когда они догадаются арестовать Иру и использовать ее как средство давления на меня? Или приготовят пыточный инструмент?.. Что мне еще оставалось делать?!

– А ты договориться не попробовал? Ты – мне, я – тебе. Наобещал бы с три короба, глядишь, и отпустили бы. У них выбора все равно не было: с тобой – хоть маленький, но шанс, без тебя – полный швах… – Хмырь неожиданно тяжело вздохнул. – Ладно, замяли…Ты лучше скажи, что собираешься делать теперь?

Я вяло повел плечами. Раздражение ушло так же быстро, как и появилось. Остался только кислый привкус обиды во рту. Впрочем, я понимал, что даже обижаться не имею права. Бывший инквизитор, как всегда, задавал нужные вопросы. Правильные.

– Ждать.

– Чего ждать‑то? – Хмырь криво усмехнулся. – У моря погоды? Ты облапошил нашу доблестную инквизицию как младенцев, сбежал из самого охраняемого места – из подвала. Случайно получилось или это рука самого Господа – не важно. Думаешь, белорясые оставят это без ответа? Такая плюха по их репутации… Сколько трупов ты за собой оставил?

– Вроде бы только один. – Заранее предугадывая следующий вопрос, я поспешно добавил: – Не инквизитор. Вообще не церковник… То есть я так думаю. Рясы, во всяком случае, на нем не было.

– Это хорошо, что ты так уверен. – Хмырь на полном серьезе кивнул. – Тогда следующий вопрос: что тебе надо было сделать сразу после побега? То есть что, помысли инквизиции, ты должен был делать?

– Спасать Ирину.

– Это само собой. – Бывший инквизитор нетерпеливо прищелкнул пальцами. – Дальше?

А что дальше? Я вяло пожал плечами.

– Прятаться.

– Ага, прятаться… А вот отец Василий явно действует в расчете на то, что ты при первой же возможности попытаешься сбежать из города. И что, по‑твоему, он предпримет в ближайшее время? Подъем по тревоге армейских подразделений, удвоение патрулей на стенах и полную блокировку периметра можешь не называть – уже сделано.

Ирина, поджав под себя ноги, свернулась в кресле и переводила взгляд то на бывшего инквизитора, то на меня, но в разговор не вмешивалась.