Я поперхнулся воздухом.

– Ты пыталась напоить чаем инквизиторов?

– А что, инквизиторы разве не люди? – Развалившийся в своем кресле Хмырь открыто усмехнулся.

– Люди, конечно. Но поить чаем тех, кто пришел тебя арестовать, а возможно, и убить… Кхм… Ладно. Не смотрите на меня так. Я был не прав. Готов принести свои извинения всем инквизиторам, которые меня сейчас слышат.

– Приноси.

– А кому? Ты же не инквизитор.

– Но был инквизитором.

Я с усмешкой помотал головой:

– Это не считается.

– То есть, если бы здесь был, к примеру, мой брат, перед ним бы ты извинился? – Я кивнул. – Хорошо, я передам ему, чтобы не забыл потребовать с тебя долг.

– Тогда я напомню, что при вашей предыдущей встрече он обещался в следующий раз пристрелить тебя на месте. И как в таких условиях ты собираешься выполнить обещание?

– Напишу записку. – В ответ на мой испытующий взгляд Хмырь вежливо улыбнулся. – И передам с тобой же, когда тебя в следующий раз арестуют.

– Спасибо. Обязательно вручу с личным поклоном.

Я попытался шутливо поклониться и при этом едва не упал. А когда, пытаясь удержаться, ухватился за проходящую над головой трубу – расцарапал ладонь. Хоть и неглубоко, но больно.

– Ладно, шутки в сторону… Иван, ты действительно считаешь, что будет облава?

Бывший инквизитор вяло пожал плечами.

– Будет почти наверняка. А вот придет ли она сюда – это зависит от того, насколько серьезные планы строят насчет тебя инквизиторы. – Хмырь помялся минуту, потом неохотно добавил: – Вполне возможно, что мой брат уже знает, где нас всех искать. В конце концов, за домом могли и следить. Но даже если и нет, всегда остается шанс, что нас заложит кто‑нибудь из соседей. Пока они молчат, потому что не слишком‑то любят церковь, инквизицию и иже с ними, но если белорясые вздумают пообещать награду за твою голову… Ты удивишься, сколько людей в этом городе, оказывается, знают или хотя бы догадываются, где тебя искать.

– Так… – Я помолчал. – И что будем делать?

Бывший инквизитор невыразительно хмыкнул:

– Табак кончился, – обиженно пожаловался он, терзая мятый кисет над пожелтевшим от времени обрывком газеты. – У тебя есть что покурить?

Я помотал головой, вспоминая пачку дорогих привозных сигарет, которую потерял тот, ныне покойный, выпендрежник. Надо было подобрать… Впрочем, тогда они бы достались инквизиторам.

– Плохо. – Хмырь аккуратно скрутил газетный клочок, заворачивая выцеженную из недр кисета серовато‑бурую кучку, в которой, по‑моему, табака было втрое меньше, чем пыли. Чиркнул спичкой. Затянулся, выпустив облачко необыкновенно едкого дыма. – Надо будет купить. Вы тут пока устраивайтесь, а я схожу…

– Иван… – Я ненадолго замолчал, подбирая слова. – Почему после изгнания ты пришел именно сюда?

– А разве нельзя было?

Я упрямо мотнул головой.

– И все‑таки – почему именно этот город? Почему не Курган, не Омск, не Тюмень? Почему именно Челябинск?

– А где еще я бы получил возможность наблюдать за концом света из первых рядов?

– Это не ответ. – Я недоверчиво прищурился.

Бывший верховный инквизитор дернул плечами и невесело вздохнул:

– А другого и не будет.

– Ясно… – Я отвернулся. – Тайны, тайны, всюду тайны. Все только и делают, что таятся и интригуют.