Всегда найдутся люди, готовые верить во всякую чушь. С оборотнями я, к примеру, встречался десятки раз. И ни разу не видел среди них никого, хотя бы отдаленно похожего на человека. Нечисть, она и есть Нечисть. А насчет старых могил – это уж вообще глупость несусветная. Поднимай не поднимай – за три прошедших десятилетия все, что в них было, истлело до самых костей. А голенькие скелетики, увы, бегать не могут. Нечем им…

– Ты сколько вампиров сегодня завалил? Пять? Или шесть?

– Восемь, – неохотно буркнул я, соображая, откуда шеф прослышал о моих приключениях.

Вроде бы я еще никому не рассказывал. Даже Ирина не в курсе, хотя от нее я как раз ничего скрывать бы не стал. Просто она не любит эти истории и никогда не спрашивает о том, удачно ли прошел рейд и сколько тварей на этот раз сгинуло от моего меча. Ей было довольно и того, что я возвращаюсь живым.

– Восемь. – Шеф кивнул. – Могу поверить. Ребята говорят – это было нечто.

– А они что, смотрели?

– Я сегодня утром специально машину посылал.

– Для того чтобы подобрать мое хладное тело? – Я ухмыльнулся и все‑таки опустился в свободное кресло, закинув руки за голову.

Шеф укоризненно посмотрел на меня.

– Ну зачем же так сразу?.. Мы ведь знали, что ты жив. С восьмого поста позвонили сразу же, едва ты вошел в город.

Я поджал губы и кивнул.

Молодец, капитан Дмитриев. Свои обязанности ты выполняешь хорошо. Настолько хорошо, что не считаешь в тягость поднять телефонную трубку и сообщить по инстанциям о том, что чистильщик Суханов только что пересек границы периметра.

Впрочем, он, возможно, не имел при этом в виду ничего предосудительного. Это просто я уже привык в каждом слове, в каждом поступке видеть возможную угрозу..

Трудно доверять людям, если даже среди коллег чувствуешь себя изгоем. И если знаешь: на свете найдется немало людей, которые радовались бы от всей души, услышав о том, что некий небезызвестный чистильщик наконец‑то попал в ведомство городского крематория.

– Готов отчитаться о проделанной работе, – произнес я стандартную фразу.

Сухо улыбнувшись, мне ответил вступивший в разговор Пащенко:

– Излагай.

– Собственно, излагать почти нечего. Ну, прошвырнулся я в указанном районе, пошарил на предмет подозрительных личностей. – Отбросив в сторону все предписания, я нарочно говорил как можно более развязно. – Поискал следы. Проверил ваше кострище…

– И что? – игнорируя мой наглый демарш, тихо спросил шеф.

– А то, что он сам меня нашел. И в некотором роде принудил к разговору.

– Как это принудил? – Пащенко недоуменно поднял брови.

– Легко, –фыркнул я. –Когда у тебя в беспрекословном подчинении находятся почти четыре десятка зилотов, принудить можно кого угодно.

Короткими рублеными фразами я изложил дальнейшие события, начиная с момента своей встречи с Вождем и заканчивая своим поспешным бегством с территории бывшего медгородка. Шеф, откинувшись на спинку кресла и полуприкрыв глаза, слушал не перебивая. Мне даже показалось, что он спит, хотя это, конечно, вряд ли. Зато Пащенко вел себя чересчур активно: все время ерзал и хмурился. И когда я наконец замолчал, он сразу же спросил:

– О чем вы с ним говорили? С этим… Вождем?

Стараясь сохранять невозмутимое выражение лица я пожал плечами.

– Да обо всем помаленьку. О погоде, о жизни, об оружии. По‑моему, этот тип слишком долго проболтался по мертвым землям в сопровождении одних только своих зилотов. Ему явно хотелось просто поболтать. Соскучился бедняга.

– И все? Только ради этого он с тобой связался? Чтобы поболтать?

Я вздохнул.