|
Он содрогнулся от отвращения к самому себе и непреодолимого влечения к женщине, которую держал в объятиях. — Что случилось? — спросила она нерешительно. Он провел пальцем по её нижней губе. — Боюсь, что, поцеловав тебя, не захочу остановиться. Она затрепетала. — А это было бы плохо? — Я думал, что мы договорились не торопиться. — Понятно. — Улыбка у неё погасла. Она приподнялась, опершись на локоть. — Это моя ошибка. Мне казалось, что ты хочешь меня. Он рывком поднял её с дивана и крепко прижал к своему телу. — Теперь скажи, что я тебя не хочу. Она обвила его шею руками. — Тогда поцелуй. Он прижался к её губам. Пока они стоят, все будет нормально. Она не увидит его шрамов и не задохнется от отвращения. Только когда он скользнул руками ей под свитер, в голове зазвенели тревожные колокольчики. Раф тут же отдернул руки и поправил на ней свитер, потом поцеловал её в макушку. — Я.., хочу, чтобы ты была абсолютно уверена в том, что это то, чего ты хочешь. Она слегка отклонилась назад, чтобы видеть его лицо. — Ты, не переставая, давил на меня, пока я наконец не поняла, что хочу тебя. А теперь сам уклоняешься. — Я никогда не давил на тебя. Она высвободилась из его рук. — Может быть, не так откровенно, но ты всегда так смотрел, будто хочешь меня. — Я и хотел, — сказал он. — И продолжаю хотеть. — Тогда почему же ты остановился? Он сам себе удивлялся. Почти месяц он мечтал о том, чтобы она оказалась у него в постели. Может быть, если он выключит свет… Нет, тогда она почувствует шрамы и ещё сильнее ужаснется. — Я сказал тебе: хочу, чтобы ты была полностью уверена. Ты всего три дня назад решилась доверять мне. Пусть пройдет ещё немного времени. — Сколько? Он посмотрел ей прямо в глаза. — Пока ты не скажешь Габи, что он мой сын. Эмма виновато отвела глаза, и Раф понял, что на какое-то время получил отсрочку. Ему стало легко и захотелось выть от тоски. Он схватил её за руку. — Пойдем, я отведу тебя в твою комнату. Два дня назад кровельщики закончили ремонт крыши, можно было снова переселиться на второй этаж. Комната Эммы была в дальнем конце дома. Ее отделяли от него двадцать ярдов травы и бетона, а ему казалось, что несколько световых лет. Он поцеловал её в губы. — Ложись спать. У нас завтра игра. Она кивнула и ушла к себе. Раф спустился по лестнице, запер заднюю дверь и поднялся в свою квартиру. Он выключил свет в офисе и увидел, что в комнате у Эммы свет не погашен. Раф, хромая, подошел к окну. Шторы не были задернуты. Он увидел, как она прошла перед окном, стягивая свитер через голову. Одеревеневшими руками Раф уперся в подоконник и попытался глубоко дышать, чтобы охладить закипевшую кровь. Это не помогло. Он начинал думать, что ничто не поможет. Никогда. В пиццерии царило веселье. «Тигры» и их родители праздновали победу, одержанную сегодня утром. |
