|
— Это я пришла тебя спросить. — Она шагнула в комнату. — Почему ты сидишь без света? Ты не заболел? Он тихо выругался по-испански. — Нет. — Что ты делаешь? Он покачал головой. — Отказываюсь отвечать на этот вопрос, чтобы не подвергать себя опасности быть арестованным. Она наморщила лоб. — Что? Раф громко вздохнул и протянул к ней руки. — Иди сюда. Я тебе покажу. Эмма осторожно подошла. Он ophrmsk её и поставил перед собой лицом к окну. — Что ты там видишь? — Дом? — спросила она смущенно. — Точнее, твое окно. — Да. Ну и что? — Сердце внезапно забилось. — Ты подглядывал за мной. — Ты меня застукала. — Он хмыкнул. — Я извращенец. Я подглядываю за тобой каждую ночь, с тех пор как ты перебралась обратно наверх. Ты раздеваешься перед шкафом, который стоит прямо перед моими глазами. Ты ни разу не задернула занавески. Она прижалась спиной к его груди и почувствовала, как бьется у него сердце. — Я никогда их не закрываю. Слуги в доме давно не живут, а больше заглядывать некому. — Я заглядываю. — Он куснул её за мочку уха. — Ты даже не представляешь, сколько раз я думал, может ли сейчас та шпалера выдержать мой вес. — Тебе надо было всего-навсего… — Эмма подняла руку и взъерошила ему волосы, — подняться по лестнице. Он сжал её в объятиях. — Ты ведешь себя так, что мне трудно держать свое слово. Чувственная улыбка появилась у неё на губах. — Прекрасно. Приятно знать, что не мне одной. Он покрыл поцелуями её шею. — Ведьма. Эмма хмыкнула и повернулась к нему лицом. Она обвила его шею руками и почувствовала, как он напряжен. — Есть лишь одно средство. — Так исцели меня. Я больше не могу. Он приподнял её и прижался губами к её губам. По коже побежали мурашки от внутреннего жара. Как давно она не чувствовала горячих мужских рук, влажного огня губ. Слишком, слишком давно. — Ты ещё красивее, чем шесть лет назад, — выдохнул он хриплым шепотом. — Как это может быть? Она почувствовала на коже его нежные руки и застонала. — Прикасаться к тебе так приятно, — прошептал Раф. — Ты такая нежная и теплая. И на вкус — как выдержанное виски. Тебе ведь нравится, да? — Он нежно коснулся её груди. — Я помню. Господи, я помню все. Это, — он провел языком по её шее, сводило тебя с ума. До сих пор сводит. Ухватившись за край его рубашки, она выдернула её из джинсов, потом потянулась к воротнику. Не хотелось терять время на пуговицы, и она рванула полы рубашки, распахивая её. Пуговицы со стуком покатились по полу. Она протянула руки к его груди, но там оказалась майка. — На тебе слишком много одежды. — Эмма засунула под неё руки. И вдруг остановилась, дотронувшись до неровной грубой кожи. — Что это? Раф разразился ругательствами на английском и испанском. |
