— Такие страны не посещают! — возражали мне. — Вам приходилось когда-нибудь встречать шведа или норвежца?

— Никогда в жизни.

— Ну, и?..

— Но существуют же королева Кристина, Мональдески, Балет Густава, Линней, Бернадот.

— Вы их видели?

— Нет, но я слышал про них.

— И этого вам недостаточно! Полноте! Будьте разумны и скажите откровенно, что вы хотите увидеть в Норвегии?

— Пропасти.

— Пропасти! Да их полно и в Париже — скатишься — не заметишь. Не стоит труда забираться так далеко!

— Согласен, но…

— Да знаете ли вы язык этой страны?

— Нет.

— У вас что, много денег?

— Совсем мало!

— И вы собираетесь путешествовать за границей? Вы сошли с ума?

Сошел или нет, но я оставался верным своей мечте. Меня не трогали никакие доводы: ни самые серьезные, ни узкоспециальные, хотя люди практичные и сопровождали их пожатием плеч. Подобно Диогену, я продолжал искать человека.

Более счастливый, чем философ из Синопы, и уж конечно лучше, чем он, одетый, я в конце концов нашел его. Это был адвокат, которому его многочисленные клиенты предоставили отпуск на неопределенное время. Звали его Эмиль Л., и он обладал такими длинными ногами, что легко мог бы одолжить несколько сантиметров композитору. Если принять во внимание, что его якобы подтачивали три или четыре смертельные болезни, держался он молодцом, и к тому же это был один из тех людей, что не привыкли останавливаться на полдороге.

Когда я поделился с ним своим замыслом, он улыбнулся, сделал три шага по метру с четвертью и сказал:

— Великолепный проект, дорогой мой! Посетить скандинавские государства! Изучить Конституцию 1809 года, постановления парламента Швеции, страны, которая первой удостоилась чести иметь представительское правительство! Прочитать постановления Стена Стуре Старшего, включавшего в национальное представительство крестьян! Услышать выступления Андерса Даниэльсона, самого замечательного оратора Вестерготии! Перелистать сборник законов 1822 года! Увидеть, как функционирует koemnestroett, суд первой инстанции, radhustroett, апелляционный суд hofroett, высшая судебная инстанция, и, наконец, hogstadomstol, верховный суд под председательством министра! Порыться в специальных законах, самый любопытный из которых дает право женщинам уезда Веренд разделять наследство с мужчинами в память о победе, одержанной ими над датчанами! Просмотреть труды профессоров Афзелиуса, Валенберга, Сванберга, Йефера, Фриса, Нильссона! Пройтись по университетам Лунда и Уппсалы! Да это же мечта всей моей жизни, исполнение самых заветных желаний!

Мне казалось, что потопы кончились, когда была придумана радуга, но я ошибался. Наконец через сорок минут, хорошо еще, что не через сорок дней, поток иссяк.

— Когда отправляемся? — опережая меня, спросил Эмиль.

— Первого июля, — ответил я. — Теперь у нас май, и времени на подготовку хватает.

— Решено?

— Решено.

— Хорошо, натаскаю себя в норвежском законодательстве, — заметил адвокат, расставаясь со мной.

«Да уж, — подумалось мне, — ну точно, быть мне ведомым!»

Адвокат познакомился с музыкантом. Все шло как по маслу.

Я отказался от мысли искать четвертого компаньона. Да и кого взять? Врач без конца бы говорил о слоновой болезни и проказе у ихтиофагов, военный — о казармах и маневрах, аграрий — о дренажах и севооборотах! Нет, ничего такого от своего путешествия я не хотел. Мне всего-то и нужно было, чтобы по мере продвижения перед моими глазами спокойно, одно за другим, представали чудеса природы.