— Сегодня же отправлю радиограмму, — сказал Соломатин.

9

Степан и Гавриловна спросили у швейцара областной больницы, как повидать Алевтину Куржак. Проходившая мимо медицинская сестра сказала, что передаст Алевтине их просьбу. Минут через десять эта же сестра вновь появилась в вестибюле.

— Лина с полчаса будет занята. Она дала ключ от своей комнаты. Пойдемте, я провожу вас.

Она вела гостей по длинному коридору, потом они пересекли двор подошли к двухэтажному домику, поднялись на второй этаж. Сестра отперла одну из комнат.

— Подождите здесь Алевтину.

Сестра ушла. Гавриловна, не садясь, осматривалась. Комната была разделена ширмой на две половины, с обеих сторон к ширме примыкали кровати. На одной половине стоял стол с двумя стульями, на другой — шкаф и стул у кровати. И оттого, что мебели больше не было, две коморки, выкроенные ширмой из одной комнаты, казались довольно просторными. Степан предложил:

— Разденемся, Гавриловна, и сядем. Неудобно в пальто. Она замахала на него рукой.

— Сесть можно, а раздеваться не будем. Лина рассердится, что командуем у нее.

— Где же командуем? Смирненько посидим.

— Не надо, не надо! Ты не знаешь Лину. — Она, не раздеваясь, присела. Степан, пожав плечами, сел на второй стул. Гавриловна вздохнула. — Ужасно боюсь!

Он засмеялся.

— Чего бояться? Не выгонит же. Вы же ни в чем не виноваты.

— Не виновата, а боюсь. Как мы со стариком упрашивали ее остаться! Шли вместе сюда и просили, просили. На все один ответ — не хочу, не просите. И не выслушав, может прогнать. Ты ее не серди.

— Чем же я могу ее рассердить?

— Настырных она не любит. Чуть не по ней, вспыхнет, как порох.

— Вы начинайте, я поддержу.

— Нет, ты, ты! Я потом добавлю.

В комнату быстро вошла Алевтина в пальто, накинутом поверх халата. Гавриловна и Степан встали.

— Я так и думала, что вы. Сестра сказала — пожилая женщина и молодой мужчина. Что же вы сидите одетые? Раздевайтесь, не на улице. — Она принесла из второй половины стул и уселась первая.

— Да мы ненадолго, — сказала Гавриловна и повернулась к Степану. — Степа, говори.

— Пришли узнать, как твое здоровье, Лина, — кашлянув, начал Степан. — И вообще… как устроилась?

— Здоровье отличное. Устроилась неплохо. Спим с Татьянкой в одной кровати, но ей это даже нравится. Что еще вас интересует?

Гавриловна сразу забыла уговор, что разговор ведет Степан.

— Вернись домой, Лина! Поскандалила, свое доказала — хватит.

— Мой дом теперь здесь.

— Отец две ночи ни минуты не спит. Сердце у тебя есть?

— Я тоже ночи не спала. Говорить об этом не будем. Гавриловна, сдерживая слезы, обратилась к Степану:

— Поговори с ней, Степа.

Степан осторожно сказал, осматриваясь:

— Комната вроде маленькая.

— Нас всего трое. И с Полиной мы — сменщицы. Друг другу не мешаем. Оформим с Кузьмой развод, подам заявление на жилплощадь. Часть нового дома отдают больнице.

Гавриловна горестно воскликнула:

— Оформим развод! Как у тебя язык поворачивается!

— Не получается у нас жизнь с Кузей…

— А мы с отцом? О нас подумала? Ближе дочери была! И Татьянка… Как нам быть без Татьянки, подумай!

Алевтина сказала после короткого молчания:

— Мама, не надо, мне тоже нелегко!

— Поговори с ней, Степа! — сказала Гавриловна.