– Там ее тоже нет.

– С чего ты так уверен?

– Я же сказал, у меня есть источники. Но почему мы говорим об этой шлюхе? Что тебе до нее? – грозно спросил Гомес и крепко сжал запястье Селены.

– Ничего. Мне все равно, расскажи лучше о себе… Только отпусти… – ответила она.

– Лучше не зли меня! – пригрозил Гомес.

– Мне больно…

Карлос Гомес пристально на нее поглядел. Остекленевшие от выпивки глаза налились кровью. Селена выдержала его взгляд – целую минуту, которая показалась ей бесконечной, пока он наконец не отпустил ее запястье и не откинулся назад со стаканом в руке.

– Точно не хочешь еще «маргариту»? Ну, тогда потанцуем…

* * *

Сказав, что ей нужно попудрить носик, Селена поднялась из-за стола – Гомес, уже сильно поддатый, только покивал. Она незаметно выскользнула из бара, за ней последовали Лола и Фрэнк. Они сели в такси и отправились поужинать в небольшой французский ресторанчик в Сона-Роса[21], где Фрэнк намеревался порадовать дам хорошим вином и белыми скатертями – его начинала тяготить местная обильная еда. Он предложил Лоле взять с собой мужа, но таксистка заявила, что желает хоть раз в жизни развлечься без него. Она устроилась в кресле и, не раскрывая меню, заказала «манхэттен»[22].

– Не знаю, что это, я только в кино видела, но всегда хотела попробовать, – призналась она.

Лола с головой погрузилась в миссию двух гринго, как она называла Фрэнка и Селену, и у нее возникло несколько теорий о судьбе Марисоль. Лола рассказала, что, пока они были у бабушки Эдувихис в Чальчуапе, она сходила в библиотеку, залезла в интернет и откопала сведения о Карлосе Гомесе – и о скандале, на котором оборвалась его карьера в Национальной гражданской полиции. Его обвинили в изнасиловании и жестоком избиении одиннадцатилетней девочки – но перед самым судом родители отозвали заявление, и дело развалилось. В одной газете была версия, что полиция заставила родителей замолчать с помощью денег, чтобы избежать очередного скандала – у сальвадорской полиции и так хватало проблем, – но Лоле кажется, что куда вероятнее другое: Гомес угрожал семье.

– Поэтому неудивительно, что Марисоль боялась за Аниту, – подытожила Лола. – Этот мужик – сущий дьявол. Да и потом, яблоко от яблони… Ведь его отец был военным, он уже давно в отставке, но всем известно, что он командовал войсками в Эль-Мосоте. Вы знаете, что там людей сжигали заживо? И даже детей, представьте себе! Этот психопат так и не поплатился за свои преступления – и Карлос Гомес тоже.

Еда оказалась по-настоящему французская, как и значилось в меню. Лоле такая готовка не понравилась: за половину этой цены они могли бы вдоволь набить пузо в другом месте, например на пляже, когда поедут искать брата Марисоль. Около полуночи Лола, высосав две банки пива, два «манхэттена» и по бокалу вина и шампанского, доставила Фрэнка и Селену в отель и уехала, напевая, в розовом такси, пообещав забрать их завтра, чтобы отправиться на встречу с братом Марисоль.

* * *

За те дни, что они провели вместе, Фрэнк и Селена значительно сблизились. Фрэнк брал ее за руку или под руку, они прикасались друг к другу, делились едой из своих тарелок, пили из одного бокала – словом, между ними росло чувство сообщничества, которое возникает у тех, кто уже знает, что ночь любви неизбежна. Вместо того чтобы разойтись по комнатам, как они без воодушевления поступали прежде, Фрэнк и Селена отправились в сад – в этот час там никого не было. Зонты уже убрали, но шезлонги были на месте, и они легли рядом друг с другом, слегка одурманенные ужином и пробудившимся желанием. В ту среду дневная жара сменилась теплым вечерним ветерком, разносившим по воздуху сладкий аромат лилий и свежескошенной травы.