|
Мне кажется, я поняла почти все, что он сказал о судье. Может быть, это будет женщина. Так даже лучше. Фрэнк собирается объяснить, что у меня не очень хороший английский, и мне почти наверняка разрешат говорить по-испански, там есть переводчики – так называют людей, которые быстро соображают на английском и на испанском. Не нужно громко реветь, плакать можно, только тихонько. Я знаю, что не нужно говорить обо всем, а вот что я должна рассказать: про Карлоса и маму, про больницу и весь наш путь, особенно про часть, которую мы проделали пешком, это было очень долго и утомительно, про грузовики, забитые людьми, крышу поезда, которая пугала меня больше всего, потому что он едет очень быстро и любой, кто упадет под колеса, погибнет или останется без ног. Фрэнк понимает, что нам пришлось бежать из-за Карлоса. Он сказал, что его нельзя называть дядей Карлосом, потому что так называют любимого человека, а он плохой и причинил нам зло. Судьи не знают об этом, здесь так не говорят, а всех называют «мистер» или «мисс».
С тех пор как нас привезли в этот дом, я не могу увидеть мою ангелинку, потому что здесь жуткий беспорядок и всегда включен телевизор, вокруг один шум. Но она со мной, это ее работа, она должна заботиться обо мне. Как только я ее увижу, попрошу забрать нас отсюда, чтобы мы ждали маму в другом месте. Нет, Клаудия, как ты могла подумать, что мы сможем позвонить ей по телефону? Ты видела в церкви ангелов с телефонами? У ангелов нет сотовых. Можно было бы отправить письмо, но у меня плохой почерк. Раньше я была лучшая в классе, а теперь читать и писать разучилась. Такова жизнь. Мисс Селена велела мне не волноваться, «приемная семья» – всего лишь название, это не значит, что нас возьмут в чужую семью. У нас есть своя, мы не одни. На английском это место еще называют foster home. Без разницы, как оно зовется, мне все равно тут не нравится. Здесь как будто семья: папа, мама, братья и сестры, но мне не нужна новая мама, у меня уже есть, ее зовут Марисоль, папа умер, а братьев и сестер мне не хочется. Я пару раз об этом говорила, но, наверное, лучше не надо, потому что на нас могут разозлиться и выгнать на улицу. Кажется, нужно бы называть мамой женщину, ответственную за приемную семью, но я объяснила, что не буду так называть никого, кроме своей мамы. Я хотела обращаться к ней «сеньора Мария», но ей это не понравилось. А еще ей не понравилось, что она не может взять меня в семью. Думаю, она немного рассердилась, потому что я услышала, как она сказала мисс Селене, что я глупая и дерзкая. Это неправда. Меня никто в жизни не называл глупой или дерзкой, спроси у Титы Эду и моих школьных учителей. По крайней мере, эта сеньора Мария говорит по-испански – думаю, она мексиканка, потому что вместо cipotes говорит chamacos[23]. Так было в Мексике, помнишь, когда мы ехали через Мексику? Единственное, что хорошо в этом доме, так это что здесь нет ни Какашки-Червячка, ни Игуаньих Блевушек. А другие дети тут еще маленькие и нас не обижают. * * * Я уже поняла, как связаться с ангелинкой. Все просто. Нужно дупло в дереве или ямка в земле, можно и между камушками. Я положу туда сообщение, и оно будет там лежать, пока ангелинка его не заберет. Так же делают, чтобы поговорить с феями, гномами, эльфами и всеми волшебными существами леса и воды. Лучше оставлять записку в ямке, но можно и проговорить вслух. Я скажу ей, что очень устала ждать здесь, на севере, но мы не можем вернуться в Сальвадор без мамы, ни за что, а приемные семьи – это плохо. Не подыщет ли она другое место? Вот бы переехать к мисс Селене. Я знаю, ей бы тоже этого хотелось, но она сказала, что так нельзя. Нужно тщательно обдумать то, что я хочу сказать в сообщении, нельзя требовать слишком многого. Только бы мама вернулась. Сегодня вечером мы полетим на праздник в Асабаар, но будет неправильно там передать послание моей ангелинке, лучше попозже. Все люди, звери и волшебные существа, с которыми мы уже знакомы, собираются пойти на праздник в костюмах, потому что это как будто карнавал. |
